Сладкая горечь магии

С Тэмсин все получилось наоборот. Пять лет она хранила в пустом сердце память о Марлине. Пусть ведьма и не помнила, как это – любить сестру, она твердо знала, что любила ее раньше.

Теперь Тэмсин начала понимать, что любовь – это еще не все.

Из-за любви она очутилась здесь. Любовь вынудила Тэмсин совершить преступление. Она не винила Марлину за ее ненависть. На самом деле, Тэмсин понимала сестру. Столько лет ведьма убеждала себя, что поступила так, как было лучше для Марлины – но теперь стало ясно, что она поступила так, как было лучше для нее самой.

Теперь ей приходилось выбирать между благом Марлины и благом всего мира. Тэмсин боялась ошибиться вторично.

Ей хватило бы сил остановить сестру. Но Тэмсин уже едва не убила ее однажды. Способна ли она это повторить? Позволит ли ее искалеченное, пустое сердце?

– Пожалуйста, не вынуждай меня делать это…

– Делать что? – Марлина издевательски улыбалась. Смотреть на нее было все так же непривычно.

– Ты не знаешь, что наша связь сотворила с миром. – Тэмсин неуверенно шагнула вперед, ладонь выскользнула из руки Рэн. – Горы крошатся. Люди забывают самих себя. Если мы не прекратим это, земля не выдержит и что тогда толку от твоей силы?

– Что ты от меня хочешь? – буркнула Марлина.

Она казалась не человеком, а диким зверем. Тэмсин залюбовалась ее красотой. Такая необузданная, такая яростная – обманув смерть, Марлина стала по-настоящему живой.

– Помоги же мне, – сказала Тэмсин и потянулась к щеке сестры. – Прости, Марлина. Я не хотела, чтобы все так обернулось. Не хотела навредить тебе. И теперь совсем не хочу.

Марлина ускользнула от прикосновения Тэмсин.

– А что, если я хочу тебе навредить? Ты же никогда не думаешь о желаниях других, м-м?

– Хочешь сказать, я никак не могу загладить свою вину? Что ты ничуточки не рада меня видеть?

Тэмсин злилась на свой голос за то, что он снова дрожит. Опять она – та маленькая девочка, которая не могла попасть в башенку сестренки, желая этого больше всего на свете.

– Ох, Тэмсин, – голос Марлины заполнил комнату. – Очевидно же, что слезного воссоединения не получится. – Она шагнула вперед, и огни свечей отразились в карих глазах. – Нет, ты здесь, чтобы занять мое место – место спящей сестры.

Марлина со странным изяществом двинулась по комнате; искры падали и разлетались перед ней. Что-то грохнуло, и комната вновь содрогнулась. Взметнулась пыль, покрыла серым волосы Рэн и заставила Тэмсин закашляться. В горле засаднило.

– Если ты заснешь, связь не прервется. – Марлина жестоко усмехалась, легко шагая по трясущейся комнате. – Оставлю тебя покоиться здесь, а сама покину эти развалины навсегда. И стану, стану наконец свободной.

В глазах сестры не осталось ничего знакомого. Та Марлина, которую знала Тэмсин, могла быть резкой, но не жестокой. Она не вредила другим ради развлечения. Тэмсин собрала магию Рэн; ее тепло согрело руки и мурашками побежало по ногам.

Ведьма радовалась чистой мощи. Это была ее суть, ее предназначение. Мановение руки – и все закончится. Противница подчинится, а могущество Тэмсин получит еще одно доказательство. В Марлину полетел луч света, но в последний момент та обернулась, и Тэмсин, дрогнув, перенаправила магию в стену. Сестра выжила, и Тэмсин не могла прервать ее жизнь своими руками.

Взгляд Марлины задержался на разрушенной стене.

– Давай! Честная драка интереснее.

Честностью тут и не пахло. Тэмсин метнула в сторону сестры вспышку света, достаточно яркую, чтобы на время ослепить ее. Ведьма рассчитывала заставить Марлину растеряться, выиграть достаточно времени, чтобы схватить и обездвижить ее. Но Марлина лишь дурацки хихикнула, и этот смешок вспыхнул ярче, чем сияющий в комнате свет. От оглушающего заклинания Тэмсин сестра легко уклонилась.

Тэмсин ощутила, как заныло между лопатками. Она давно не практиковалась и в итоге перестаралась, потратив слишком много сил. Если забыть об осторожности, можно исчерпать магию Рэн слишком быстро.

Марлина ударила ее по руке, и Тэмсин упала на сломанный стул. Выругалась: плечо и крестец болели теперь одинаково. Ведьма вскинула руку в защитном жесте и призвала оберег, выбираясь из обломков. Марлина выстрелила целой цепью стремительных разрядов и чар, которые впились в неуклюжий щит. Он ослабевал с каждым мигом, и боль в спине становилась тем острее, чем дольше Тэмсин пыталась его удержать.

Морщась от магического отката, Тэмсин завистливо смотрела на Марлину, которая колдовала почти с ленцой, не задумываясь.

Комната вновь пугающе содрогнулась. Только когда Марлина беспокойно взглянула на дрожащие балки над головой, Тэмсин поняла, что эта тряска – не сознательное действие сестры, а последствия ее магии. Марлина не привыкла еще к необъятной силе, которой владела. Если бы она освоилась, у Тэмсин и Рэн не было бы ни единого шанса против нее.