Сладкая, как мед

— Но все равно это не причина для самобичевания, Энтони! — с возраставшей тревогой возразила она. — Я ведь уже говорила тебе, что готова поспорить на что угодно: ты не один из всей армии мучаешься во сне страшной памятью о войне.

«Зато Селбурн — один на всю Англию!»

— Безусловно, ты права, — как можно равнодушнее отвечал он, стараясь не выдать своих истинных чувств и заслоняясь рукой от ее проницательного взгляда.

Они надолго замолчали. Энтони уже собирался сказать, что ему пора спускаться к себе в спальню, когда она ошеломила его новым вопросом:

— Как по-твоему, тот Селбурн, что сражался под Азенкуром, спустя много лет не мучился от кошмаров?

— Конечно, нет, — удивленно уставился на нее Энтони.

Сара изящно повела своим нежным обнаженным плечиком и заметила:

— Битва при Азенкуре может показаться волнующей и захватывающей, когда читаешь о ней у Шекспира, но ведь на самом деле она шла под дождем, в грязи и лужах, и стоила жизни многим тысячам солдат. Я просто не представляю себе, чтобы нормальный человек пережил ее и не мучился бы потом от кошмара всего пережитого.

От возмущения у Энтони даже не нашлось слов. Да как она посмела очернить память его достойных предков, покрывших себя неувядаемой славой и явивших миру чудеса доблести и отваги? Как она посмела приписать им какую-то детскую слабость, ночные кошмары? Герцог сердито затряс головой.

— Ну, значит, ты неверно о них судишь, — как ни в чем не бывало заявила его жена. — И те, кто сражался под Креси, и под Флодденом, и во всех остальных известных тебе битвах, несомненно, видели потом сны, полные боли и смертей. — Она наклонилась, не давая ему отвести взгляд, и горячо спросила:

— Энтони, а ты сам расскажешь своему сыну о своих кошмарах?

— Ни за что! — Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— А тебе никогда не приходило в голову, что и твои предки могли поступать точно так же, умалчивая о своих ночных кошмарах?

Они умолкли, глядя друг другу в глаза. И все же герцог упрямо буркнул:

— Ерунда!

Однако ее слова не могли не заронить в его разум зерно сомнения.

— Ну тогда вспомни, как описано состояние Макбета после убийства Дункана! — воскликнула Сара с нетерпеливым жестом. — Я никогда не поверю, что нормальный человек, способный видеть и чувствовать, не станет страдать от воспоминаний о виденных им жестокостях!

Невольно в памяти герцога всплыла строка из пьесы: «Макбету приснился жуткий сон…»

А Сара продолжала:

— Неужели тебе мало той боли, что причиняют кошмары сами по себе? Зачем ты еще винишь в них себя? Это не укладывается у меня в голове! — Она наклонилась к нему совсем близко со словами:

— Энтони, ты нормальный, здоровый человек, и только непомерное честолюбие заставляет тебя считать, что ты чем-то отличаешься от остальных людей.

— Ладно, ладно, Сара! — Она с такой горячностью завершила свою речь, что ему стало смешно. — Считай, что ты меня убедила.

— Энтони, я уверена, что рано или поздно это пройдет. — Стараясь успокоиться, она ласково отвела с его лба влажные пряди волос. — Время — лучший из лекарей.

— По крайней мере так говорят.

Ему нравилось осторожное легкое касание ее рук. Он не хотел, чтобы эта ласка прервалась.

— Да, так говорят, потому что так оно и есть! — отрезала она. Ее рука продолжала гладить его по голове. — А пока нам не следует разлучаться на ночь, чтобы я всегда могла разбудить тебя, если ты начнешь метаться в кошмарах. Зачем тебе лишний раз мучиться, если этого можно избежать?

Он открыл было рот, собираясь возразить, но Сара прижала пальчик к его губам:

— Только не надо говорить, что ты не хочешь меня тревожить. Я легко засыпаю снова, даже если что-то разбудит меня среди ночи. Мне достаточно представить себе какой-нибудь любимый пейзаж — и все, я сплю.

— Ну хорошо. — Его губы шевельнулись под ее пальцем. — Докажи это на деле. Покажи мне, как ты сейчас заснешь!

Она убрала руку, нерешительно закусила губу и заглянула ему в лицо:

— А ты… ты не удерешь, когда я засну?

— Нет, обещаю тебе этого не делать!

— Тогда ладно!

Он с любопытством следил, как Сара свернулась у него под боком, словно ласковый котенок. Не прошло и минуты, как ее глаза сонно закрылись.

В комнате было довольно прохладно, и он постарался тщательно укрыть ее плечи.

Она довольно улыбнулась, не открывая глаз.

Он терпеливо ждал. Минут через десять Сара и правда заснула.

Ей удалось облегчить груз его стыда из-за недостойных мужчины кошмаров. Конечно, она не сняла его груз полностью, но все же ему стало намного легче. Больше того — он даже стал допускать мысль о том, что и среди его славных предков были люди, подверженные подобной слабости. Разумеется, далеко не все, но кое-кто действительно мог бы просыпаться по ночам в холодном поту. И несмотря на это, по праву считаться примером доблести и отваги, достойными сынами своего отечества.

Вряд ли они стали бы с охотой делиться с другими своей неприятной тайной. Во всяком случае, сам Энтони ни за что не выдал бы своего секрета.