Сладкая любовь

— Хочу свозить Елену домой на день. Она тоскует по дому, скучает по пляжу.

Брови Ника поднимаются, и он выдыхает смешок. Качает головой и понимающе улыбается.

— Когда ты собираешься сказать ей, что любишь ее?

Я усмехаюсь:

— Прошло всего три с половиной недели с тех пор, как мы начали встречаться. Я не могу лю…

— Ты любишь ее, — решительно обрывает он меня.

Во мне закипает разочарование. Откинувшись в кресле, сердито бормочу:

— Нет, этого не должно было случиться. Это не входило в планы.

Ник вопросительно поднимает бровь.

— В чем именно состоял твой план?

Я встаю и подчеркиваю каждое слово быстрой паузой между ними:

— Не. Влюбиться.

Ник запрокидывает голову и заливается смехом. Я кривлю губы.

— Над чем ты смеешься, засранец?

— Думаешь, я хотел влюбиться в Тину? — произносит он, все еще посмеиваясь. — Черт возьми, нет. Это было неподходящее время для меня. У меня тоже был план. План, который я планировал осуществить, должен был начаться в следующем году, — он ухмыляется. — Так не бывает, Макси-бой. Объясню по-другому. Если бы Елена позвонила тебе сегодня и сказала, что хочет видеть других людей, что бы ты сделал?

Закатываю глаза.

— Я бы сказал ни за что, черт возьми.

Он ухмыляется:

— Потому что мысль о том, что кто-то другой может прикоснуться к ней, заставляет тебя жаждать крови, верно? Потому что это твоя женщина, и она любит твою дочь. Елена заставляет тебя улыбаться по-настоящему, а не так, как ты научился улыбаться ради других людей. И потому что, когда она держит тебя за руку, то делает это на всеобщее обозрение, и ей небезразличны такие мелочи. Или, может быть, потому, что она действительно заботится о тебе сердцем и душой.

Он словно нокаутировал меня, и я потрясенно выдыхаю:

— Да.

Ник задумчиво смотрит вверх.

— В пятницу тоже возьми отгул. Не думаю, что ты приглашал ее на настоящее свидание, не так ли, жалкий ублюдок?

Я хмурюсь в раздумье.

— Нет, не приглашал.

Ник вздыхает:

— Неужели я должен все за тебя делать?

Когда выхожу из его кабинета, показываю ему средний палец. Идя по коридору, я слышу, как он кричит:

— Ты точно не хочешь, чтобы я тебе задницу подтер?

Я выдыхаю смешок.

Вот говнюк.

Елена

Боже, я скучаю по дому. Сильно. Сегодня больше, чем вчера. Пока жду своего трехчасового сеанса с Сэмом, ветеринаром морской пехоты, протягиваю руку через стол, беру телефон и печатаю сообщение.

Я: Глядя на тебя, даже куры смеются.

Со спокойным вздохом кладу телефон на место и распечатываю записи с упражнениями для Сэма. Когда нажимаю «Печать», мой телефон вибрирует.

Нина: О боже, ты шлюшка. Я тут все вокруг кофем заплевала.

Я улыбаюсь, глядя на экран, но это грустная улыбка.

Я: Я скучаю по твоей жирной заднице.

Нина: Я скучаю по твоему целлюлиту и странным глазам.

Я щурюсь на экран.

Я: Когда ты собираешься рассказать нашей средней, более лысой, более толстой сестре сама знаешь о чем?

Нина долго не отвечает, и знаю, что она знает, что я знаю, поэтому быстро посылаю ей еще одно сообщение.

Я: Я люблю тебя. Вот. Я это сказала. Счастлива?

Мгновение спустя мой телефон вибрирует.

Нина: Скоро... Тоже тебя люблю :-)*

У меня есть еще двадцать минут до следующего сеанса, и я в курсе всех записей в моем файле, поэтому беру телефон и набираю номер.

Он отвечает почти сразу и, судя по голосу, рад меня слышать:

— Кексик, ты читаешь мои мысли. Я только что думал о тебе.

Я улыбаюсь в трубку.

— О, да, и знаешь что?

— Что?

Я стараюсь подавить свое волнение.

— Мне удалось заполучить для Сиси место в баскетбольном матче на инвалидных колясках. — Хихикая над своим триумфом, я объясняю: — Дети такие же, как Сиси. Они боролись, чтобы быть такими, как все, и у них действительно положительные результаты. У них еще есть социальная сеть, где дети могут поговорить друг с другом о том, что их беспокоит, но не волнуйся, родителям тоже рекомендуют там зарегистрироваться. Ничего личного или скрытого, так что она не будет разговаривать ни с какими извращенцами. Я позаботилась об этом. На самом деле, это сеть поддержки для Сиси с детьми ее возраста. Что думаешь?

Тишина.

— Думаю, ты много думала о том, чтобы помочь Сиси.

— Так и есть, — признаюсь я. — Я действительно об этом думала и, кажется, знаю, почему она начала бунтовать. Скорее всего потому, что она начала чувствовать себя одинокой в своей собственной семье. И прежде чем ты что-то скажешь, такое бывает. Многие мои клиенты чувствуют, что не могут говорить с семьей о своих проблемах, потому что здоровые люди могут слушать, но никогда не смогут по-настоящему понять, что они чувствуют, понимаешь?

— Да, наверное, — задумчиво отвечает он. — Я никогда не думал об этом так.

— Ну, в этом-то все и дело, милый. Так что игра состоится в эту субботу в десять утра. Это недалеко от дома. Я пришлю адрес, и мы встретимся там.

Он колеблется.

— В эту субботу?

Я хмурюсь.

— Да, в эту субботу. Это проблема?

— Я вроде как ... — он делает паузу, — ...кое-что запланировал для тебя. Сюрприз.

Я улыбаюсь.

— Сюрприз? Для меня? Макс, ты не обязан делать мне сюрпризы.