Сладкая месть

– Мою рукопись? – Эмили впервые взглянула на пакет, лежавший на краю его стола. Потом перевела глаза на мужа. – Я не понимаю, милорд. Откуда у вас рукопись? Ричард вернул ее?

– Я попросил его прислать рукопись обратно. Буду совершенно откровенен, Эмили. Он еще не имел возможности ее прочесть, и я считаю, что ему этого делать не следует. Я не хочу, чтобы вы искали его мнения.

– Но он известный поэт, милорд. Я полагала, он сумеет оценить мой труд и вынести вердикт: могу ли я надеяться на издание.

– Вряд ли его суждение окажется непредвзятым, – решительно произнес Саймон. – И вы убедитесь сами, что в этом он со мной совершенно согласен.

Эмили одарила мужа быстрым, исполненным надежды взглядом:

– Так вы все же ревнуете к нему, Саймон? Я как-то уже говорила вам, что для этого нет никаких оснований. Уверяю вас, наши отношения с Ричардом носят чисто деловой характер.

– Я не ревную вас к Эшбруку. – Саймон тщательно взвешивал каждое слово. – И надеюсь, у вас хватит здравого смысла не пытаться вызвать во мне ревность.

– Нет, милорд, то есть да, милорд. Я бы не стала этого делать. – Прикусив нижнюю губу, Эмили некоторое время изучала рукопись, а потом, порывисто вскочив, схватила пакет. – Теперь мне лучше вернуться к работе… После того как будет сделана надлежащая уборка гостиной, я собиралась окончательно обсудить со Смоуком меню. А потом вместе с Гривзом проверить, все ли необходимое уже прислали…

– Прошу вас, мадам, одну минуту. Эмили уже в дверях обернулась, прижав к груди пакет:

– Да, милорд?

– Если вам будет угодно оставить мне «Таинственную леди», я берусь устроить, чтобы она попала к Уиттенстоллу, или Паунду, или еще к какому-нибудь издателю, – тихо сказал Саймон.

В глазах Эмили мелькнул веселый огонек.

– Я и помыслить не могла о том, чтобы позволить вам отнести мою рукопись к издателю, Саймон.

– Вы доверяете Эшбруку больше, чем мне? – бархатным голосом спросил он.

Она хмыкнула:

– Да нет. Просто я вас слишком хорошо знаю. Вы бы, наверное, заставили Уиттенстолла или Паунда взять мою рукопись, прибегнув к угрозам или подкупу. В любом случае я бы так и не узнала, действительно ли моя поэма достойна публикации. Я бы скорее предпочла попытать счастья, как все начинающие авторы.

Саймон побарабанил пальцами по столу.

– Понятно.

– И все равно, даже добившись издания «Таинственной леди», вы не могли бы гарантировать читательского успеха. Существует предел даже для вашего огромного влияния в Лондоне, милорд. Но за предложение спасибо. – Эмили повернулась и быстро вышла из комнаты.

Саймон посмотрел, как закрылась за ней дверь библиотеки, и глубоко вздохнул:

– Черт побери!

Она, конечно, права. Устроить публикацию рукописи не так уж трудно. Уиттенстолл или Паунд были бы счастливы издать поэму за определенную мзду или из страха. Но заставить читателей покупать творение Эмили – совсем другое дело.

Он все еще размышлял над этим, когда дверь снова открылась и на пороге появилась Араминта Мерриуэдер.

Саймон встал ей навстречу:

– Доброе утро, тетя. Я полагаю, ты собираешься предложить совет и помощь новоявленной хозяйке?

– Я обещала ей осмотреть поле битвы, – улыбнулась Араминта, изящным жестом снимая перчатки и опускаясь в кресло, где минуту назад сидела Эмили. – Твоя супруга намерена сделать все, чтобы прием прошел безупречно и твоя честь перед лицом высшего света не пострадала.

Саймон простонал:

– Я знаю. Я говорил ей, чтобы она умерила свое рвение.

– Вряд ли она послушается. Бедная девочка влюблена в тебя по уши и сделает для тебя все, Блэйд. Особенно она страшится подвести тебя в глазах общества. Ты несешь огромную ответственность. Надеюсь, ты понимаешь это.

Саймон бросил на тетушку недовольный взгляд:

– Уверяю тебя, я полностью осознаю свои обязательства перед женой.

– Н-да, пожалуй. Она тоже в это верит. Верит, что ты не можешь сделать ничего дурного.

– За последние сутки ее мнение могло измениться, – мрачно произнес Саймон. – Ее никчемный мот отец уже погубил себя. Замечу, на несколько месяцев раньше, чем я предполагал. Он имел наглость обратиться к ней за помощью.

Брови Араминты взлетели вверх.

– Понимаю. А она обратилась к тебе?

– Она очень верно рассудила, что вряд ли имеет смысл просить меня о спасении папеньки, и я подтвердил ее правоту. – Саймон хлопнул ладонью по столу и поглядел на раскрытую пасть драгоценного дракона, который стоял в углу на книжной полке. – Я не стану этого делать, Араминта! Слишком долго я ждал. Уберечь ее брата от глупой дуэли и снять с крючка Норткота, Канонбери и Пеппингтона – это одно. А выручать Бродерика Фарингдона – совсем другое. Эмили сразу поняла это.

– Да, но Эмили во власти возвышенных идеалов и любит истории со счастливым концом. И до сих пор ты был к ней снисходителен.

– Если она питает напрасные надежды, это ее беда. Для таких надежд нет никаких оснований.

– Ты прав, разумеется. Совершенно никаких оснований, кроме, пожалуй, убеждения, что ты исключительно героичен и что ты самый лучший в мире муж…

Саймон сузил глаза.

– Ты находишь это смешным?