Сладкая опасность

Мои глаза оставались закрытыми. До чего же я все это ненавидела! Почему какая-то другая Анна может, или почти может, быть с ним, а я, любя его, должна соблюдать дистанцию и осторожность? Ужасно было представить, как он шепчет «Анна» в чье-то чужое — не мое — ухо.

— Я неплохо навел чистоту, правда?

Я открыла глаза. Кай стоял всё в той же позе, обхватив руками голову, с полными отчаяния глазами.

— Я так долго был хорошим, Анна. Ты не поверишь, до чего хорошим. Почти восемь месяцев от момента переезда. После того, как Коп мне позвонил, я ждал и боялся новостей, но Марна снова и снова говорила мне, что ничего не происходит. В Валентинов день я собирался тебе все сказать. А потом позвонил Марне, ожидая снова услышать «нет», а она чуть поколебалась с ответом… и мне стало незачем быть хорошим.

Он никогда еще не открывался мне столько, и я видела, какого труда ему стоит каждое слово.

Мне захотелось отругать Кая, накричать на него за глупость в сердечных делах. За то, что со мной он осторожничал, а во всем остальном вел себя безрассудно. По моим глазам можно было понять, как мне больно, и Кай это, конечно, увидел, потому что в его взгляде отразилась та же боль. Сколько нам еще страдать? Сколько еще терять время?

У нас была одна ночь. Сейчас. Я протянула руку. Он посмотрел и протянул навстречу свою. Я сжала эту руку и привлекла его к себе.

— Хватит, — сказала я. — Хватит бежать не туда.

Он, кажется, еще не веря, наклонился, поцеловал по очереди подсыхающие дорожки, оставленные слезами, сначала на одной щеке, потом на другой, и шепотом повторил:

— Хватит.

Меня переполняли эмоции. Я обхватила ладонями его лицо и притянула его губы к своим.

— Беги ко мне.

Он подался вперед, так что я оказалась прижата к стоявшим друг на друге стиральной машине и сушилке, а его колено проскользнуло между моими ногами.

— Бегу, — прошептал он, и я почувствовала на губах его горячее дыхание. — Клянусь.

Мы целовались все быстрее и яростнее, теснее и теснее прижимая друг друга жадными руками, пока Каидан не оторвал губы и не выдохнул мне в ухо:

— Дай еще раз тебя увидеть.

— Что? — Я попробовала отстраниться, чтобы мы могли посмотреть друг на друга, но он крепко держал меня и, поцеловав мою родинку над губой, тихо прошептал мне в самое ухо:

— Дай мне раздеть тебя. Не полностью… Только как сегодня у Блейка. Дай еще раз увидеть тебя такой.

О!

Сердце отсчитало мне в уши пять гулких ударов. Осмелюсь ли? Мне этого хотелось. Хотелось вместе с ним раздвинуть границы. Я кивнула, почувствовала его пальцы на подоле блузки и подняла руки. Кай стянул ее с меня через голову и бросил нам под ноги, а я осталась в розовом лифчике. Мое сердце колотилось все так же сильно. Чтобы соблюсти справедливость, я снизу подхватила футболку Кая и задрала ее, касаясь пальцами его крепких боков. Он, застонав, снова принялся меня целовать, и от наших тел шел такой жар, что поднесенная спичка, казалось, непременно бы вспыхнула.

Он еще раз оторвался и, тяжело дыша, отыскал взглядом мои глаза, а его палец в это время осторожно обежал шорты по кругу, дотрагиваясь до чувствительной кожи бедер и низа живота. Потом, не отводя своих пылающих глаз и как будто запоминая каждую мою реакцию, он расстегнул сначала кнопку, а за ней молнию. У меня перехватило дыхание.

Когда шорты упали на пол, я ногой отбросила их в сторону и почувствовала себя совершенно голой, хотя была обнажена не больше, чем в бикини. Каидан отодвинулся на несколько дюймов, взглянул на меня, потом закрыл глаза и задрал подбородок к потолку. По движению кадыка было видно, что он сглотнул.

Затем, не открывая глаз, он взмолился, проговорив гортанным голосом:

— Позволь мне тебя целовать.

— Хорошо, — прошептала я.

— Не так. — Его глаза впились в мои, а руки уперлись в сушильную машину выше моих плеч. — Целовать твое тело.

О… даодаодаода…

— Хорошо, — с трудом выговорила я.

— Не позволяй мне раздевать тебя дальше, — предупредил он. — Ни за что.

— Хорошо. — Похоже, это было единственное слово, которое я еще не разучилась произносить.

— Обещай мне, Анна.

— Обещаю, — сказала я, хотя чувствовала себя очень слабой. На этот раз именно мне следовало быть сильной. Мы не могли допустить повторения того, что случилось с нами в гостиничном номере два года назад.

При этих словах его руки взяли меня за талию, а горячие губы коснулись плеча. Я ахнула, когда его пальцы стали ласкать кожу живота и спины, а рот начал победное шествие вниз по моему телу — ключицам, талии, бедру, останавливаясь по дороге на каждой родинке и целуя ее. Кай опустился на колени, и мои руки сжали его сильные плечи.

— Ты меня убиваешь, — сказал он, уставившись на голубую подвеску в форме сердечка у меня на пупке, и языком очертил ее по кругу. Я вдохнула и не выдыхала.