Сладкая опасность

Не рискуя углубляться в лес, где вполне можно было заблудиться, я решила пройтись вдоль воды.

Не знаю, сколько времени я брела, но совершенно не удивилась, заметив Копано. Он сидел на камне, разувшись, подвернув джинсы и опустив ступни в воду. Наши глаза встретились, и мое сердце забилось чуть сильнее. Копано похлопал по соседнему камню, я забралась туда и села, скрестив ноги. Что сказать? Мне не хотелось расстраивать Каидана фактом разговора с Копом, но Коп был моим другом. Поговорить жестами? Нет, у меня не должно быть секретов от Кая. Он сказал, что доверяет мне, и мне нечего от него скрывать.

— Как ты? — спросила я Копа.

— Хорошо. И ты, я вижу, тоже. Я… рад твоему счастью. Так долго ты была грустной.

Мы помолчали, глядя на океан, волнующийся под порывами ветра.

— Каидан сказал мне, что ты блестяще действовал в Сирии.

Коп, опустив глаза, уставился на свои босые ступни.

— Эти люди говорят на языке денег и были рады от нее избавиться. Но я пришел в ярость, когда увидел, в каких условиях ее держали. Избили, раздели донага. Она…

Копано вдруг умолк и затряс головой, выдыхая через нос, чтобы успокоиться, а я представила себе, какой устрашающий вид у него, наверное, был в Сирии в тот момент, когда он пытался сдержать гнев на тюремщиков Зании. Они не могли знать, что именно их пугает, но наверняка хорошо поняли, что перечить Копу не стоит.

— Спасибо тебе, — сказала я. — За всё.

Он посмотрел на меня и кивнул. Надеюсь, по мне было видно, как высоко я ценю то, что он делает, — без него я бы не справилась в тех поездках. А еще — как сильно я желаю ему счастья.

— Всегда рад помочь, Анна. Во всем.

— Как ты думаешь, — я перешла на шепот, — Зи выкарабкается?

Коп помедлил с ответом и вновь поглядел на воду.

— Думаю, да, если будет бороться за свою жизнь хотя бы вполовину так яростно, как сопротивлялась нам с Каем.

Он улыбнулся своим мыслям, потом вскинул голову, прислушиваясь, и прошептал:

— Она ворочается.

— Пойду к ней. — Я соскочила со своего камня, сжала на прощание плечо Копа и направилась назад к пристани. Оглянулась было, чтобы ему помахать, но он уже снова смотрел на океан.

Зания стояла на палубе, обхватив себя руками. Я была счастлива видеть ее на ногах, пусть даже слабую и без кровинки в лице.

— Как ты себя чувствуешь?

— Хочу есть.

Я засветилась от радости и хлопнула в ладоши.

— Устроим набег на кухню!

Мы спустились в крохотный камбуз. Выбор был небогат, и я приготовила для всех бутерброды с арахисовым маслом и желе, которые теперь горой громоздились на тарелке.

Зания жадно накинулась на еду, залпом выпила бутылочку газированной воды — и ее лицо исказила гримаса боли: слишком резко наполнился желудок.

— Полежи, — забеспокоилась я и отвела ее к кровати. Она свернулась там калачиком и тихо стонала. Оставалось лишь надеяться, что ей удастся удержать в себе пищу.

Вернулись мужчины, я вынесла им наверх тарелку с бутербродами. Каидан и Блейк были в одних шортах, с мокрыми волосами. Пока все трое были заняты беседой, я украдкой пробегала глазами по обнаженной коже Каидана, повторяя про себя: вот он здесь — мой мальчик, мой, и только мой. В какой-то момент он поймал меня на этом и поднял бровь. Я улыбнулась и отвела глаза.

Все разговоры разом смолкли, когда на палубу поднялась Зания — очевидно, ей стало лучше, походка была уверенной, осанка прямой. Мы вчетвером приветствовали Занию почтительным кивком; она в ответ, не наклоняя головы, опустила глаза, подошла ко мне, встала рядом и взяла меня за руку. К ней возвращались ее царственные манеры!

Покончив с бутербродами, парни вместе спустились на пристань, ненадолго скрылись в лодочном сарае, появились оттуда с тремя одноместными каяками, тут же уселись в них и отчалили. Коп тоже скинул футболку — это меня почему-то удивило, — и оказался самым широкоплечим из всех троих. Я порадовалась, что он присоединился к Каю и Блейку, хотя ведет себя более сдержанно. Блейк окатил Копано брызгами воды, ударив по ней веслом, и тот рассмеялся — хороший знак. Когда каяки отплыли подальше, Зания подняла руки и показала жестами:

— Он не такой, как другие мужчины. Копано.

— Да, — ответила я, тоже жестами. — Не такой.

И с трудом сдержала счастливую улыбку, когда Зания перевела глаза на парней. Значит, Коп в конце концов сумел заслужить ее уважение. До сих пор, как я понимала, ни одному мужчине это не удавалось.

Она дрожала, но уже не так заметно, как раньше, и, проследив мой взгляд, сказала:

— Не помню уже, когда в последний раз так долго оставалась без алкоголя.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я.

— Очень необычно, но определенно лучше. Меня все еще тянет выпить, но впервые есть ощущение, что я, возможно, сумею это преодолеть. Я хочу бросить пить и никогда не начинать снова, но…

— Но это трудно, — закончила я шепотом. Зания кивнула и провела рукой по слипшимся от пота волосам.

— Пожалуй, мне стоит помыться.

Это еще больше усилило во мне надежду на ее выздоровление.