Сладкая отрава (СИ)

– Я, конечно, сказал ему, что ошибки в таком деле недопустимы. Он обещал перепроверить пациентку, скажем, через пару недель. Если выводы доктора останутся прежними… Вероятно, придется кого-то наказать. За ложь и подстрекательство к мятежу!

Зачем врать, мне действительно страшно. За себя, за близких, но в особенности за Китнисс. В любом случае, больше всех пострадает она.

– Скажите прямо, что собираетесь нас убить! – подает голос Китнисс, вырывая свою ладонь из моей, и, вздернув упрямый подбородок, буравит взглядом Сноу.

Старик смеется, поглаживая седую бороду.

– Нет, нет, мисс Эвердин. Убить вас двоих было бы слишком просто, – рассуждает он. – Но я подумаю насчет того, как мне будет жаль, если с маленьким светловолосым ангелом Примроуз случится какая-то беда…

Это удар под дых. Китнисс вскрикивает и буквально сжимается в комок от его ядовитых слов.

– Что вы хотите? – спрашиваю я, опять отвлекая Президента от своей девочки.

– Все просто, мистер Мелларк, – поддается Сноу. – Вы двое наконец-то прекратите свои игры в недотрог и начнете спать вместе, как полагается супругам… Вы ведь поженились в своем Дистрикте, не так ли? – уточняет Президент, намекая на мой выдуманный рассказ о состоявшейся между мной и Китнисс свадьбе. – В любом случае, с невинностью Огненной девушки нужно что-то делать. Если об этом узнают… Быть может, попросить миротворцев о помощи? – как бы невзначай предлагает Сноу.

Щеки Китнисс вспыхивают, а мои руки сжимаются в кулаки.

– Только посмей! – заявляю я, но Президент лишь посмеивается надо мной.

– Поверьте, мистер Мелларк, я посмею, если вы сами не решитесь на этот поступок.

Китнисс бросает на меня быстрый взгляд, я даже не успеваю понять, что в нем: сожаление, просьба, угроза? Стараюсь не отвлекаться на то, чтобы успокоить Китнисс – если она позволит, я сделаю это позже, а сейчас ей грозит реальная опасность, и надо как-то убедить Сноу дать нам еще шанс.

– Сколько у меня времени? – спрашиваю я.

Теперь я не сомневаюсь, что во взгляде Китнисс почти ненависть, но игнорирую это.

– Вот, – кивает Президент, – люблю деловой подход к делам. Я уже сказал – пара недель. Это крайний срок. После него придется платить по счетам.

Я соглашаюсь. Китнисс молчит, сжав кулачки. Я чувствую дрожь страха, пробегающую по ее телу, но ничего не могу поделать.

– Вы свободны, мисс Эвердин, – говорит Сноу, и Китнисс подскакивает на ноги, готовая рвануться с места. – Помните, на карту поставлено будущее вашей сестры. Не делайте глупостей.

Китнисс убегает, хлопнув дверью, и даже не думает дождаться меня. Президент тем временем протягивает мне папку, в которой подшиты несколько листов из какого-то доклада.

– Что это? – спрашиваю я.

– Посмотрите сами, - предлагает Сноу.

Листаю страницы, испещренные научными терминами и незнакомыми формулами. Периодически появляются фотографии какого-то насекомого: судя по всему, оно всего полтора-два сантиметра в длину, с зеленоватой кожицей, отливающей на солнце всеми цветами радуги. Мне встречаются слова «кантаридин», «токсичное вещество», «мощный возбуждающий эффект». Назначение этих документов в своих руках я не понимаю. Поднимаю вопросительный взгляд на Президента и жду, когда он все-таки раскроет свой секрет.

Ждать приходится недолго, видя, что я потерял интерес к папке, Сноу рассказывает:

– Фотографии, которые вы видели, мистер Мелларк, это одна из шуток матери-природы. Жучок, называемый шпанская мушка.

Мне это ни о чем не говорит, а Президент продолжает:

– Особенность этого насекомого в том, что оно выделяет вещество, именуемое кантаридином. В минимальных дозах – прелестное средство для разжигания страсти в юных неприступных особах.

Я буквально чувствую, как мои зрачки расширяются, когда до меня доходит смысл его слов.

– Вы собираетесь травить этим Китнисс? – охаю я.

– Почему сразу травить? – спрашивает Сноу. – Я бы назвал это помощью. Моей вам, мистер Мелларк.

– Токсично! – кричу я, вспоминая, что прочел об этом в докладе.

– Ах, это… – отмахивается Президент. – Исключительно после передозировки. Мучительная смерть от выжигания внутренних органов.

Я, наверное, похож на рыбу, выброшенную на берег, потому что сижу, открываю-закрываю рот, не в силах вымолвить ни слова.

– Прелесть в том, – снова говорит старик, – что это вещество невозможно обнаружить в организме, если не знать конкретно, что искать. Так что, если вдруг дойдет до гибели мисс Эвердин, найти причину смерти будет очень непросто.

– Гад! – вырывается у меня, и я бросаюсь к Сноу, собираясь выбить из него дурь. Успеваю схватить его за грудки и один раз съездить по лицу, когда пара миротворцев скручивает меня, нанося удары электрошокером.

Сноу отплевывается, из его рта вытекает тонкая струйка крови, но он стирает ее белоснежным платком.

– Напрасно вы это сделали, Пит, – говорит он. – Я полагал, вы разумный молодой человек. Помощь надо уметь принимать, какой бы она ни была.

Миротворцы усаживают меня обратно в кресло, оставаясь рядом и держа наготове дубинки с электродами на концах.