Сладкая жизнь Солёной Балки

Постучали, сторож впустил, и минут через десять, мы отправились в школу, на избирательный участок. Пришли, разделись, отдышались, нагрелись (на улице – середина марта, как всегда, в тех местах на выборы – буран) и взялись за инструменты. Начало шестого, скоро играть, надо хоть что-то пройти. Я чуть не потерял дар речи, когда открыл футляр инструмента. Вместо баяна там лежали четыре бутылки водки, столько же бутылок лимонада, хлеб, колбаса, конфеты и еще что-то. Глянул на Шица – а баян где? Тот смутился и ответил: «Так не было во что продукты брать. Я думал, с баяном вместится, а потом баян выложил и забыл тебе сказать!»

Я нес барабан Шица (он, когда я играл на баяне, работал на бубне), а он баян; я же не знал, что он баян оставил. В общем, играть не на чем: скрипка, гитара и бубен, они сами не сыграют, а уже скоро половина шестого. На улице – буран, до магазина – метров пятьсот. Подходит председатель комиссии: ребята, пора играть! Что делать? Хорошо, уполномоченным от района был начальник милиции. Я к нему – так и так, надо в магазин съездить. Он понял, дал машину, сам сел тоже. Подъехали. Сторож, увидев в окно милицейскую машину, испугался, так как иногда по ночам приторговывал спиртным, решил не открывать. Уже и я, и капитан, его просим – ни в какую. Разозлившийся начальник милиции вынул пистолет и закричал, что расшибет все замки. Открыл сторож дверь, схватил я баян, быстро в школу, и где-то без пяти шесть музыка на участке все-таки заиграла, и никто задержки не заметил. Потому что членам комиссии было не до музыки, а первый избиратель пришел голосовать ровно в шесть и, как полагалось, сделал это уже под музыку.

За все прожитые годы много было разного и в этом, выборном плане, и, дай Бог, чтобы жило наше государство, и развивалась наша демократия, только не надо огульно хулить и критиковать то, что было в той же нашей стране, с нами же. Тем более, если этого просто не знаешь, а «поешь» с чьей-то подачи.

Выборов будет еще много, значит, будем выбирать, уважаемые избиратели, другого, – пока не придумали. Только выбирать надо конкретных людей, а не ссыпать их, как картофель, навалом по процентным квотам, да по принципу – кто больше положил на алтарь той или иной партии. Иначе это будут не выборы, а отборы, минуя выборы.

Как лечили от воровства

Сегодня вор – это звучит гордо. Воры в законе, в переводе на русский, – это воры при власти. Это не прежние «джентльмены удачи» – сегодня сама удача у них в руках, власть то есть.

Но это сейчас. Конечно, так не будет вечно, потому, что просто быть такого не может. По жизни. Если в лесу был один волк, то он выступал в роли «чистильщика», санитара леса. Он убирал больных, павших животных и т. п. А если в лесу основная масса – волки? Если в селе был один воровитый или два, то все их знали, иногда ловили, били, сажали. Они приходили из тюрем, снова воровали, но с этим селу можно было жить. А представьте себе, что в селе стала жить основная масса воров, которая, естественно, не сеет, не пашет. Так что красть-то будут? Вор у вора красть будет? Поэтому, когда-то это все закончится. А закончится это тогда, когда людям это окончательно надоест. И не коррумпированные на всех уровнях органы власти, а сами люди, и очень быстро, воровство ликвидируют. Но только, если захотят, так как, в принципе, эта проблема решаема.

Но оставим эти общие рассуждения, раскроем альбом фотографий из ащелисайской жизни и перевернем очередную страницу, связанную с темой воровства. Покажем реальные меры по борьбе с этим злом на живом примере.

С начала семидесятых годов прошлого века, в связи с различными проблемами, возникшими в отрасли животноводства, в стране начались перебои с мясом. Я не буду останавливаться на причине этого явления, не та тема, но одно скажу – это было чистое издевательство над людьми.

1973-й год. Все происходит на моих глазах. С утра у центрального продовольственного магазина города Актюбинска, областного центра животноводческой области! стоит очередь, за мясом! Привозят – две небольшие бараньи туши… Давка, крики, драки. Но, по отчетам, мясо в магазине было. Мало, но это уже второй вопрос. Те, кто съедали семьей по барану в день, выбрасывали людям по два барана в день, на крупный город!

Мясо тогда не только поднялось в несколько раз по цене, оно стало сказочно невидимым! Его простым людям не было видно! Куда его девали, это отдельный вопрос, но до людей оно не доходило.

Такое положение не могло обойти и нас, колхоз в Ащелисае. Пошли недостачи поголовья по фермам. В соседних колхозах, видимо, было больше любителей мяса, так как у них недостачи в целом по хозяйству, пошли на сотни голов. Начали в районе искать причины, вспомнили про волков, болезни и т. п. Но причина была в двуногих волках, кризис с мясом дошел до первоисточника.