Сладкая жизнь Солёной Балки

В нашем колхозе таких «рывков» не было, но где-то в начале года, пришел к нам на работу чабаном некто Муханов(фамилию я изменил, специально). До этого он работал чабаном в соседнем совхозе, села Алимбетовка. Каструбин не хотел брать его на работу в колхоз, но пошли звонки «сверху», и пришлось согласиться. Дали ему отару овцематок в 1000 голов, и пас он их в горах, на нашей отгонной точке – Бугумбай. Он ни заведующему фермой, ни другим чабанам не нравился, но пасет себе овец, – и пусть пасет.

Раздумывая над тем, как обезопасить хозяйство от воров, особенно по части овец, я, как главный бухгалтер, решил сделать простые такие расписки, в которых чабан, принимая в свой подотчет какое-то поголовье овец, обещал в случае недостачи возместить колхозу стоимость пропавшего поголовья по балансу, т. е. по себестоимости.

Обговорили мы все нюансы с главным экономистом колхоза,С.У. Смаиловым, он был очень понимающим и толковым специалистом. Заготовили такие расписки, в двух экземплярах на каждого чабана, и где-то в мае объехали все отары. Пересчитали поголовье, внесли данные в расписки, чабаны их подписали, и как бы правовая база была определена. Чабаны, в т. ч. Муханов, легко подписали эти расписки потому, что по себестоимости (по бухгалтерскому балансу), к примеру, овцематка стоила 10–11 рублей, а на рынке 50–60 рублей. Есть разница? И все-таки, чтобы все было еще более официально, я заверил подписи чабанов в нашем сельском Совете подписью председателя и гербовой печатью.

При подписании расписок мы показали и разъяснили чабанам разработанные нами, – мной и главным экономистом, хозрасчетные задания и расценки за продукцию по итогам года, согласно которым они получали в виде аванса стопроцентную тарифную ставку, а по итогам года – перерасчет с учетом полученной и оприходованной продукции. Это было введено в нашем овцеводстве впервые, но чабаны нас давно и хорошо знали, так что поверили.

Пришел конец года. И здесь, признаюсь, я совершил умышленное нарушение, для пользы дела. Хотя вряд ли это можно было назвать нарушением, так как заведующие фермами часто условно распределяли затраты по направлениям, и не всегда объективно. На овцеводстве, где мы не блистали особыми показателями, искусственно занижались фактические затраты. За все «отдувались»– молоко, и мясо КРС и свиней.

Я это хорошо знал, поэтому при составлении годового отчета перенес часть затрат молочного стада на овец, в таком пределе, что голова овцематки стала стоить по балансу 55 рублей с копейками.

А перед Новым годом мы провели обычную инвентаризацию, пересчитали поголовье и выяснили, что в отаре Муханова недостает 60 овцематок. Плановый отдел сделал ему расчет по продукции, ему причиталось 1800 рублей по итогам года Затем мы с него удержали за недостающее поголовье более трех тысяч рублей, и остался он должен колхозу около полутора тысяч.

Я сообщил об этом заведующему фермой – Акраму Садыкову. Сообщил также, что всем чабанам сделан перерасчет за продукцию, они впервые получат солидные доплаты, а вот Муханов – или пусть достает где-то недостающих овцематок, или будет погашать долг перед колхозом. Акрам уехал в Бугумбай, и уже наутро Муханов, естественно, был у меня.

«По какому праву! Кто ты такой! Да ты знаешь, кто я?» – начал он. Его возгласы я выслушал спокойно и повторил то, что сказал Акраму, – верни недостающих овцематок. Если бы они пали, были бы трупы и акты, а так, извини, платить надо.

Он мне много каких угроз наобещал, но, думай, читатель, что хочешь, а я никогда и никого не боялся, потому что никому ничем обязан не был. Я его вежливо выпроводил, и на том инцидент был вроде исчерпан.