Сладкая жизнь Солёной Балки

На другой день, в понедельник, я пошел с утра в гараж, не могу же я гулять по селу в такое время, когда все в поле. Попросил машину из тех, что стояли в гараже, дали самосвал и послали во вторую бригаду! Работать на току – зерно с буртов – возить на очистку. Скучно, но везде свои люди, с ними – уже интересно. Пару дней повозил я зерно, потом подошел к Синице, давай говорю, я займусь тем, Сашкиным комбайном. Синица начал меня отговаривать, потом куда-то уехал (наверняка встречался с Каструбиным), а когда приехал – подошел ко мне и сказал: «Ну, дывысь сам, Андреич, раз тоби так хочется, сидай и косы». Вечером – я уже был на комбайне в гараже, главный инженер, Клинк В.А., по-свойски «наградил» меня огромной десятиметровой жаткой ЖВН-10 и, через день, я выехал в поле. Каструбин несколько раз подъезжал ко мне, один раз даже с Алма-атинским телевидением, но ни разу не посетовал, зачем, мол, ты связался с тем комбайном и т. д., так как прекрасно понимал, что это было бы лишнее, а я бы все равно сделал бы так, как сделал.

Двенадцать лет я проработал с ним рядом, был участником всех главных происходивших в колхозе событий. Даже работая главным бухгалтером, я продолжал принимать участие в строительной жизни хозяйства. Последним моим практическим действием была выкладка стеклянного пола в столовой. Не знаю, жива ли та колхозная прекрасная столовая или нет, но в большом зале пол был выложен из двух цветов большой стеклянной плиткой. Я две ночи располагал орнамент раскладки листов так, чтобы было не только красиво, но и прилично – под каждый стол, спроектировал черный квадрат, на общем голубом фоне. И считаю своей заслугой такую мелочь: – По моему эскизу выложили плитку по всему залу и ни одного! повторяю – ни одного листа, не пришлось резать. Так было правильно все расположено и потом уложено.

В отличие от многих руководителей и не только сельских, Каструбин, никогда не договаривался сам с подрядчиками – строителями. В колхозах тех лет это были обычные приезжие бригады. У нас за год их бывало по 20–25, это в среднем. Мы к ним постепенно приноровились. Знали, что например, грузины и западные украинцы, могут быстро и качественно строить объекты любой сложности, армяне – стелить асфальт, это была прерогатива этой нации, скорее всего, проплаченная до самого «верху», другие представители Кавказа, из дагестанских народностей, чеченской и других северокавказских национальностей, качественно строить, чаще всего не умели. Мы их использовали на ремонтных работах, они перекрывали старые кошары и т. п. постройки, где работали с глиной и ветками.

Естественно, мы заранее готовились и знали, что и где в этом году будем делать, – строить или ремонтировать. Где было надо – уточняли и согласовывали проектную документацию, и определяли «вилки» договорной оплаты за производство работ – Минимум – Максимум.

Где-то с февраля – марта, начинался «договорный» период. Приезжали посыльные с разных мест, как правило – руководители бригад, и мы вели с ними переговоры, с каждым в отдельности, выбирая интуитивно в процессе бесед – лучших потенциальных подрядчиков. Постепенно, у нас сложились четкие деловые отношения с некоторыми солидными бригадами, и они многие годы приезжали и работали. Мы знали их способности и возможности, они, в свою очередь, – знали, что мы и обеспечим их всем необходимым, и гарантировано рассчитаемся по договору. Повторяю, председатель никогда и ни с кем не договаривался лично. Обязательно были – «в приемной комиссии» – прораб, экономист или главный бухгалтер. Все годы, работая рядом с Каструбиным, мне довелось принимать участие в тех, договорных кампаниях, и в качестве прораба-экономиста-парторга, и в качестве главного бухгалтера. Каструбин умел договариваться. Помню, хотели мы строить зерновой склад на центральной территории, ну принимаем одну бригаду, аварцы были из Дагестана, веселые такие ребята, со всех сторон. Каструбин говорит, – предлагаем работу, – построить склад для зерна, здесь в селе». Их бригадир тут же заявляет: «Двадцать пять тысяч!». Каструбин даже развеселился: «Да ты хоть спроси, что и как надо построить, объемы работ и т. д.! так нет же – сразу 25000! В честь чего?». «А мне все равно, что будем строить, нас пять человек в бригаде и всем надо заработать за лето по пять тысяч!». «Ну с вами все понятно – сказал Каструбин – погуляйте пока, ребята, на этот объект мы других поищем, а если что-то останется свободным – вас пригласим». Это так, мелкий штрих, но построили мы за те годы, пока я работал в колхозе – очень много объектов разного направления. И, собственно, с тех пор ничего нового в колхозе и не было построено. Просто уже не было необходимости.