Сладкая жизнь Солёной Балки

Что бы я хотел здесь добавить, дорогой читатель. Опытные строительные подрядчики, неважно – это частные бригады или государственные организации, со своей стороны – тоже заранее узнавали и выясняли, с кем будут иметь дела, в плане заказчиков. Чтобы сказать все это одним предложением – проходимцы искали (и находили) проходимцев. Всю эту «кухню» за свою сельскохозяйственную жизнь, я изучил досконально. Там стоит только один раз споткнуться…, а дальше ты пойдешь, как говорится, по – рукам.

Каструбин внимательно присматривался к людям, и – или Доверял полностью, или не доверял вообще. В условиях Ащелисая, это было вовсе не так легко, как казалось со стороны. Этот сплоченный, сросшийся клубок внутри сельских связей, можно было только катить, слегка поглаживая и подталкивая в нужном направлении, но не пытаться его разматывать или кого-то из него вытягивать. Скорее тот клубок тебя втянет, чем ты кого-то из него вытянешь…

Каструбин это хорошо понимал и, если мы указывали на какие-то недостатки отдельных лиц, с которыми надо что-то делать, он прямо говорил: «У вас и у меня – здесь родни нет, а ащелисайцы все между собой – родня. Попробуй, тронь, любого, революцию не сделаешь, а просто начнешь бесполезную, грязную и бесконечную гражданскую войну, которая погубит и нас, и само дело…».

Я один раз столкнулся, пусть даже и отдаленно, с этой ащелисайской «едностью». Придумал на женский день, 8марта, было это в 1966 году, преподнести всем женщинам колхоза по отрезу на платье, где-то по 4 метра, уже не помню. Заказали мы около 1000 метров ткани, два вида, я так попросил, чтобы все женщины не были в одинаковых платьях, как в каком-то лагере. Привезли в сельпо красивый добротный материал, порезали по 4 метра, и мы роздали их нашим любимым женщинам. Что там было! Одна половина одаренных женщин, упорно утверждала, что у второй половины – материя была лучше. При этом – вторая половина, и тоже упорно, утверждала – обратное. Они меня с полгода третировали, где бы ни встретили – на работе, на улице, в клубе или в магазине. А я слушал и радовался, что мы не умудрились подарить каждой женщине – отдельную расцветку…Тогда бы этих претензий было в сто раз больше…

Каструбин, благодаря своей практичной крестьянской сметке, сумел найти оптимальный способ организации и управления уже до него сложившимся крепким ащелисайским монолитом, одеть на него мягкую уздечку, а потом спокойно, ненавязчиво, но целенаправленно, да, с сумочкой (условной) – «приманки-овса» на дышле этой телеги, – вести её по жизни. И получилось правильно.

Ему очень нелегко было начинать руководить в колхозе. В то время, в колхозах зоны, окружающей Ащелисай, работали довольно опытные и авторитетные руководители: В «Красном поле» – Мушинский, в «Чапаеве» – Пашкевич, в «Буденном»– Замирайло, в «Новом пути» – Котенко. Это была элита, гвардейцы послевоенных пятилеток. Каструбин не стал вступать с ними в соревнование, он просто начал делать так, как сам считал нужным и у него – получилось.

Некоторые руководители, не зная истинного положения дел в низовых коллективах, пытаются решать возникающие там мелкие проблемы, сами, наскоком, с резкими какими-то выводами, как правило, – бесполезными, чем еще больше усугубляют ситуацию. Каструбин, наоборот, постоянно вникал и прекрасно знал положение дел на местах, но, в большинстве случаев, перекладывал решение каких-то мелких проблем на руководителей подразделений, любых, и, только в случае, если возникшая где-то проблема, начинает задевать интересы всего колхоза – вмешивался сам, применяя весь арсенал имеющихся у него средств, как руководителя и человека.

Его действительно уважали колхозники. Кто имел за собой какие-то мелкие грехи – даже его боялись. И не потому, что он мог побить (а он мог по своей мощи, с любым в селе такое сделать), нет, боялись, что рано или поздно, он все равно узнает. Его не обманешь и от него ничего не скроешь, так как он практически знал по колхозу все: где, кто, что и т. д.

Он был для всех нас, как настоящий (не условно-липовый) Гарант всей колхозной жизни – справедливости, уважения к каждому работнику, порядка, оплаты и охраны труда, правовой и социальной защиты. Каждый колхозник знал и верил – есть Каструбин, – значит все будет так, как надо. Он не был диктатором, он был диктором, направляющим и отвечающим за все происходящее в хозяйстве.

Как человек, выросший на горной речке, он очень любил такой элегантный вид рыбной ловли, как – на петлю. У него всегда с собой была милимитровая по толщине, капроновая леска. Если удавалось побывать на реке, нашей, ащелисайской, или на Каргале, где чистая и прозрачная родниковая вода, он обязательно – делал петлю, прикреплял её к палке и, усмотрев стоящую на страже щуку, заводил петлю на неё с хвоста, а потом – резко вынимал рыбу на берег. У него это получалось ловко и красиво.