Сладкая жизнь Солёной Балки

Естественно, я всегда был с баяном. Знал все любимые песни Каструбина. У него был приятный, сильный, «народный» такой голос, в хоре особенно звучащий. По мере набора веселости, у него, как и у многих в компании, менялся репертуар. Если он запевал сам, то обязательно начинал с патриотических песен, таких как: «Никогда нигде не унывала, никому не кланялась Москва…», Мог запеть и украинскую:– «Стоить гора высокая, а пид горою гай…». Очень любил флотские песни: «Матросские ночи, Золотые огоньки и др.».

Я видел впервые, как он непроизвольно всхлипывал, сидя в зале нашего Дома Культуры и слушая песни военных лет, в исполнении ащелисайских самодеятельных артистов, 8мая 1975 года, на концерте в честь 30-летия Победы. За несколько месяцев до этого, когда мы шли семьями с празднования Нового, 1975 года, я пообещал ему, как фронтовику-артиллеристу, что постараюсь организовать концерт к Юбилею, такой, которого никогда в Ащелисае еще не было, до сих пор… И мы сделали такой трехчасовой концерт, с одни моим баяном, вживую, без микрофонов и т. п. технических средств. Мы исполнили многие десятки военных песен, и хоровых, и для ансамблей, и сольных, сделав приятно, и Каструбину, и всем, тогда еще жившим, участникам войны. Если те, кто сегодня живет в Ащелисае, были на том концерте, то, наверняка, помнят его и, – думаю, они подтвердят мои слова.

Он никогда не искал и не кичился, славой. Слава сам его находила, а потом шла впереди его. В каком-то году, у нас вышла средняя урожайность зерновых в целом по колхозу, довольно высокая для нашей зоны, в 19,8 центнера с гектара. Районные власти сетуют – неужели нельзя было сделать, чтобы было 20 центнеров?!. На что Каструбин резонно заметил, – а мне мусор в амбаре – не надо. У нас тогда, ничтожные с экономической точки зрения показатели, такие, как Урожайность и Продуктивность, считались за главные. Мне приходилось видеть много таких руководителей, «передовиков производства», которых прославляли и награждали за эти показатели, но никто не считал (и не хотел считать!), что по итогам года, они списывали по 12–15 % валового сбора того же зерна в «мертвые отходы», а молоко выходило в целом с жирностью около 2,5 %, при базисной 3,5 %. Вода, а не молоко. Но так это же было известно уже после окончания года, когда все ордена-медали, премии и должности уже были распределены, и принимались новые «повышенные» обязательства уже под новый год. Под «обязательства-обещания» тоже можно было успешно прожить целый год. А на следующий, – опять брать новые обязательства.

Каструбин выступал на различных вне колхозных форумах редко, тем более никогда ничего заранее не обещал, он просто Делал. Для высказывания обещаний, были штатные – другие. Это властям нравилось, когда кто-то обещал, тогда и они, в свою очередь получали право на обещания. Помню, был у нас в районе, один такой ловкий и классический «обещальник». Выступал на любом районном мероприятии. Обсуждается, к примеру, на каком-нибудь партхозактиве, вопрос подготовки к посевной кампании. Он тут же выступает: – «У нас в колхоз для посева – все готово: – сеялка ест – колес нету, котел ест-каша нету, землянка ест – люди нету и так далее, а в конце – Мы сев проведем в сжатые строки!». И все ему хлопают в ладоши. А что там будет на самом деле – да кому это интересно!. Мы в то время, постепенно довели эту ситуацию с обещаниями, до полного абсурда.

Когда мне довелось возглавлять экономические службы самого мощного в то время в Советском Союзе, (в экономическом плане) аграрного района, моего родного, Слободзейского, то застал апогей (вершину) этого самого «обещательства». Наш район тогда выдавал на стол государства до 400000 тонн плодоовощной продукции в год! Один район! Давал почти по два килограмма овощей и фруктов, на каждого жителя Союза, от Калининграда до Чукотки, включая грудных детей! Люди работали на пределе своих возможностей и даже тогда нам предлагали – ну, пообещайте, что вы еще увеличите производство, хотя бы на одну треть. А мы, (молдавская власть тех лет) пообещаем Москве, дать всего по миллиону тонн – овощей, винограда, фруктов. Ну, пообещайте, приказываем вам! А мы – под обещания, – многое чего получим, да и вам что-то перепадет… Так и было, к сожалению.

Каструбин, повторяю, никогда не обещал и тем уже был неугоден властям, всех уровней. Таких не любят. Любят тех, у кого «рыльце в пушку», кто знает свои грехи и боится. Тот постоянно «на крючке», его и ловить не надо, он «пойман» сразу, при назначении на должность. С ним всегда можно (власти) работать и что хочешь с ним делать. Он выполнит любой приказ и любой каприз…Он всегда примет, накормит, напоит и даже спать уложит…, при желании. Он – наш вечный должник, мы его для этого и держим.

Это было не только в нашем районе. Это-система.