Сладкая жизнь в Париже. Гастрономические авантюры в самом прославленном и противоречивом городе мира

Меня спрашивают, скучаю ли я по Сан-Франциско — тому месту, которое считаю своим домом. Мои наезды туда нечасты, потому что уж по чему я вовсе не скучаю, так это по двенадцатичасовым перелетам. Но самого города мне все-таки порою не хватает: люблю встречаться с друзьями, есть буррито, пить вкусный кофе в Peet’s⁴⁴⁰, делиться с кем-нибудь печеньем смор в Citizen Cake⁴⁴¹⁴⁴² или прогуливаться по Ferry Plaza Market⁴⁴³, разглядывая налившиеся соком персики, связки свежей органической зелени, свежеприготовленные тамалес⁴⁴³ с начинкой из тыквы или сушеную фасоль Rancho Gordo⁴⁴⁴, которая займет достойное место в моем чемодане при возвращении в Париж. Мексиканская еда в Mission и обязательные походы в Target и Trader’s Joe⁴⁴⁵ — тоже часть программы.

Возвращаясь домой, я также обязательно посещаю занятия по йоге. Йога в Сан-Франциско дико популярна, а инструкторы всегда именно такие, какими хочется их видеть: добрые, заботливые и всегда готовые к теплым объятиям. Не то чтобы я так уж любил обниматься (от групповых объятий вообще всегда воздерживаюсь), но одним из преимуществ йоги, помимо того, что она помогает держать себя в форме, является ее успокаивающее действие, а посещение занятий дает чувство общности с другими.

Через несколько месяцев после переезда в Париж, желая продолжить свои занятия, я стал искать студию йоги. Пролистывая газету, наткнулся на объявление, предлагающее бесплатные занятия йогой для англоговорящих по четвергам, и решил попробовать. Примерно к середине занятия инструкторша с головой, закутанной в тюрбан, решила, что я все делаю неправильно, о чем не преминула сообщить во всеуслышание: «Где вы этому вообще научились?» Вместо того чтобы пообщаться со мной один на один, она громко заявила о своем недовольстве на весь класс. Может, ее тюрбан слишком давил или еще что-то, но уверен, что просто сказать: «Что вы делаете?» было бы гораздо вежливее.

Даже когда я нашел сносную студию с хорошими инструкторами, остался слегка разочарован: во Франции никто не будет подбадривать вас, сочувствовать или говорить, какой вы хороший человек, и никто не поможет вам справиться с негативом, чтобы достичь внутренней гармонии.

Не найдя сочувствия в кабинете врача, я и в классе йоги на него не рассчитывал. С другой стороны, мне не грозили и групповые объятия. Йога многому меня научила, например, пришлось освоить французские названия мышц, костей и других частей тела, что неизменно удивляло местных; их шокировало, что я знаю, как называется верхняя часть лопаточной кости, но притом не могу сосчитать, сколько стоит коробка шоколадных конфет.

Но худшее в занятиях йогой в Париже вовсе не связано с отсутствием сострадания со стороны инструкторов. Это раздевалка размером не больше, чем двухместный «Смарт».

Когда мы в нее набиваемся, задевая локтями за все вокруг, очень трудно избежать прикосновений или вида того, что ты бы вовсе не хотел лицезреть выставленным на всеобщее обозрение. Трудно вести себя естественно, когда стоишь лицом к лицу с Фабьен, Клодин или Анаис, стягивающей свою маечку с таким же спокойствием, с каким ты снимаешь носки; и в итоге вы все остаетесь с голыми торсами. Не уверен, куда при этом мне следует смотреть, и всегда чувствую себя не в своей тарелке.

Когда я рассказал об этой проблеме своему другу Гидеону, он начал меня допрашивать, куда именно я хожу на йогу. Не понимаю зачем, ведь в грудях недостатка здесь точно нет. Неважно, где вы находитесь, обязательно в паре шагов от вас появится парочка; они на телеэкране, в рекламе дезодорантов, на автобусных остановках, в метро, в витринах магазинов; они выпирают с обложек журналов и красуются на газетных стендах.

* * *

Когда приходит лето и температура начинает повышаться, можно быть уверенным, что вокруг будет видно все больше и больше открытой кожи. В летнюю жару и при отсутствии кондиционеров или вентиляторов, а также при закрытых окнах — потому что люди здесь панически боятся свежего воздуха, — я могу наблюдать, как мои соседи-парижане разгуливают по дому почти без одежды. Когда в Париже царит изнуряющий августовский зной, nudisme⁴⁴¹ становится необходимостью, а не способом добиться острых сексуальных впечатлений.

К счастью, le voyeur⁴⁴⁶⁴⁴⁷ из дома напротив наконец-то съехал. Очень надеюсь, что в интернете не гуляют мои фотографии au naturel⁴⁴⁸. Когда я уже устал видеть его неодетым у окна, высовывающимся из-за занавесок с камерой или биноклем, я наконец однажды в четыре утра сфотографировал его со вспышкой, ярко осветив на секунду все пространство бульвара между нами. Может, он был государственным агентом, следящим за квартирой внизу, а я испортил его прикрытие? И потому он наконец исчез навсегда?

Последний раз я видел его в пекарне внизу. Должен сказать, что не знал, куда глаза девать, даже невзирая на то что он был полностью одет. Но опять же, я уже видел все, что нужно и не нужно, ранее. И был счастлив, когда понял, что больше его не увижу.

* * *