Сладкий лжец

– Это не так. Я не жалею тебя. Ты меня просто бесишь.

Я не могла слышать его, но видела, как он опустил подбородок, его голова чуть повернулась вбок, и он фыркнул. А вот как – весело или раздраженно, – еще предстояло узнать.

– Приятно знать, Снупи.

На этот раз я стала той, кто развернулся и пошел прочь. Я ощущала себя не слишком здо́рово, однако это все равно была небольшая победа.

Глава девятая

Эмма

Остаток дня и большую часть следующего утра я провела в своем бунгало. С приятным осознанием, что не нужно никуда идти или что-то делать. Я была полна решимости оставаться расслабленной.

Настолько расслабленной, насколько я могла быть, учитывая, что у меня в мыслях постоянно крутился горячий раздражающий бывший хоккеист. Боже, мне пришлось подавить желание погуглить его. Мне не терпелось посмотреть, как он играет. Но я знала, что это станет ошибкой. Если бы я увидела его в крутой хоккейной экипировке, то вряд ли смогла бы нормально функционировать. Фанаткой хоккея я не была, но думала, что стала бы, если бы увидела, как играет Люсьен.

Я очень даже гордилась собой за то, что сумела противостоять искушению. Однако сопротивляться безумно вкусным яствам, которые посылали мне с кухни, увы, не смогла. На завтрак подали нежные яблочные пироги размером с ладонь. Обычно я не ела такие, потому что они были слишком сладкими. Но мне уже дали понять, что здесь еду нельзя игнорировать.

Первый укус пирога стал моей погибелью. Тесто оказалось не тяжелым или жирным, а воздушным и хлопьевидным, с золотистыми слоями, которые крошились при укусе, а затем таяли на языке. Начинка состояла из нарезанных яблок, доведенных до легкой мягкости, их терпко-сладкий сок прекрасно дополнял сочность корочки. О святые небеса.

Если честно, я даже не знала, что буду делать, когда уеду отсюда. Вероятно, у меня началась бы ломка. Впервые я по-настоящему позавидовала, что у Амалии такой невероятный повар. Я могла бы купить выпечку в пекарне. Этот вариант казался мне лучшим, так я получила бы что-то близкое к этим кулинарным шедеврам, если бы захотела. Вот только это было бы не то же самое. Здесь меня баловали с невероятным вниманием к деталям, и я чувствовала, что обо мне заботятся.

То, что булочки с изюмом исчезли из меню, привело меня к выводу, что Сэл проболтался и что кухня прислушалась к моим желаниям. Вероятно, мне следовало смутиться или даже расстроиться из-за того, что Сэл рассказал все шеф-повару, но я не могла найти в себе силы сделать это, ведь пирог оказался невероятно вкусным. Я однозначно собиралась отправить на кухню записку с благодарностями, как только найду что-то, на чем можно ее написать.

После окончания завтрака мне не терпелось что-нибудь сделать. Что угодно. Одиночество нахлынуло на меня неожиданной волной. Вот только я не могла позвонить ни одному из своих друзей – они все умирали от желания узнать о финале, а я ничего не могла им рассказать. Я могла бы потусоваться с кем-то из коллег по сериалу, но душевные раны еще не затянулись. Моя гордость твердила, что нужно спрятаться и продолжить зализывать их.

Сопровождаемая этой депрессивной мыслью, я помыла посуду, а затем сложила ее обратно в корзину. Стук в дверь заставил меня поспешить открыть ее. Из дома чрезвычайно быстро доставляли еду и забирали посуду назад.

С корзиной в руке я открыла дверь. И увидела Люсьена, который выглядел так, будто только что принял душ. Он казался невероятным гигантом на моем освещенном солнцем пороге.

Он был здесь. Здесь.

Люсьен посмотрел на корзину.

– Собралась на пикник?

– Ты же знаешь, что это корзина для доставки еды.

Я до смешного обрадовалась, увидев его, но решила не показывать этого. Черт бы его побрал. Люсьен выглядел таким чертовски самодовольным.

– Мне еду не доставляют. Это привилегия гостей.

Кажется, он нашел это забавным. А мне это показалось трагичным.

– Что ж, твоя потеря.

Рот Люсьена скривился.

– Раз еда такая вкусная, то чего ж ты корзину за дверь выставляешь?

Я была почти уверена, что он издевается надо мной. Но я приняла это спокойно, потому что мне нравилось, когда он так делал.

– Она пуста, сладенький. Я думала, ты пришел, чтобы забрать ее.

– Я что, теперь должен мыть за тобой тарелки?

– Пытаешься взбесить меня, да? – парировала я, бросив ему его же слова, которые он использовал в нашу первую встречу.

Люсьен широко улыбнулся – так потрясающе красиво, что у меня перехватило дыхание.

– Это очень просто, – ответил он моими словами. – Заставь меня хотя бы чуть-чуть потрудиться.

– Не переживай, еще как заставлю.

Это быстро его заткнуло. Ноздри раздулись, вся его легкая улыбчивость сменилась чем-то темным, многообещающим. Между моими бедерами разлилось тепло, кровь настойчиво забилась в венах.

Словно физически почувствовав мою реакцию, Люсьен моргнул и тяжело сглотнул. Но выражение его лица быстро вернулось к обычному нейтральному – что было типично для сурового и напряженного Люсьена, – и он прочистил горло.

– Вообще-то я зашел спросить, не хочешь ли ты пойти в поход.