Сладкий лжец

Я сочувствовала ему. Особенно когда все заняли свои места и Тина выдвинула одно кресло для меня, оставив пустое рядом со мной для Люсьена. Он колебался. Это же его двоюродные брат и сестра и хороший друг. Возможно, он мог бы сбежать, но тут из дома вышла сияющая улыбкой Амалия в развевающемся малиновом халате из шелка. И я поняла, что шансов на отступление у Люсьена не осталось.

Очевидно, он тоже так подумал. Вздохнув, он плюхнулся в кресло.

– А, прекрасно, вы вернулись, – улыбнулась Амалия своим красным ртом, садясь во главе стола, будто королева. – Теперь можно обедать.

Не успела она объявить об этом, как появился обслуживающий персонал с тарелками. От меня – и, я подозреваю, от Люсьена – не ускользнуло, что они принесли ровно столько блюд, сколько требовалось, чтобы накормить нас всех.

Из любопытства мне захотелось посмотреть, как разыграется это странное воссоединение, но я умирала с голоду, и, когда передо мной поставили отдельную тарелку с кишем[53] и салатом из свежей зелени, у меня в животе заурчало.

Люсьен бросил на меня взгляд из-под своих длинных ресниц, уголки его рта дрогнули. Он слышал.

– Я же говорила, что проголодалась, – пробормотала я ему.

Выразительные губы снова дрогнули.

– Нам придется усерднее работать, чтобы накормить тебя, пчелка.

Он произнес это так тихо, едва шевеля губами, что я уверена – лишь я одна могла это услышать. Но Антон наблюдал слишком пристально, и его взгляд метался между нами.

– Итак, Люк, ты встречаешься с принцессой. Хороший ход.

Мои глаза сузились. Люсьен откинулся на спинку стула, лениво раскинув руки и ноги. Это не вязалось с напряженным предупреждением в его голосе.

– Эмма – гостья Мами́, Ант. Запомни это, ладно?

По тому, как нахмурился Антон, я поняла, что ему вряд ли понравилось, как назвал его Люсьен, но прежде, чем он успел ответить, Амалия кивнула, элегантно взмахнув рукой.

– Это правда. Вы, мальчики, держите Эмму подальше от своих ссор.

Это почти гарантировало – я окажусь в их эпицентре.

Я повернулась к Тине, которая по-прежнему сидела с широко раскрытыми глазами.

– Они часто ссорятся, да?

Тина казалась удивленной, но смирившейся.

– С тех пор, как были детьми. Не помогает и то, что они оба играют в центре.

– Играли, – поправил Антон, как последний осел. – Я не на пенсии. Слава богу.

Его заявление ощущалось будто свинцовый шарик, упавший на стол. И мое сердце болело за Люсьена. Даже Антон, казалось, осознал, какую ужасную вещь сказал. Он поморщился, его лицо исказилось от искреннего раскаяния.

– Черт, извини, Люк.

Люсьен остался невозмутим, словно гранитная статуя.

– Нет проблем.

Бромми, которому подали два киша, наклонился и поймал мой взгляд.

– Ант просто вредничает, потому что мы надираем ему задницу во время каждого плей-оффа. Не так ли, Человек-муравей[54]?

Антон ухмыльнулся.

– Я надрал тебе задницу в прошлом году, не так ли, Бромид?

– Это потому, что с нами не было… Черт! Извини, Оз. – Он наклонил голову и отправил в рот кусок киша.

С ними не было Люсьена. Наверное, он пропустил оставшуюся часть сезона.

Люсьен внезапно фыркнул.

– Что ж, весело.

Бромми поднял голову и подмигнул.

– Прямо как в старые добрые времена.

Люсьен подавил слабый смешок и принялся за еду. Я достаточно расслабилась, чтобы сделать то же самое. Еда, как и ожидалось, оказалась вкусной.

– Что в этом кише? – спросила я, пытаясь скрыть стон.

– Вяленые помидоры и гауда, – ответила Амалия.

– Сегодня готовишь ты, Мами́? – спросил Антон с лукавым видом.

– Разогреть духовку – это мелочь, не так ли? – Холод в ее взгляде бросал ему вызов сказать обратное, и я улыбнулась с набитым ртом.

– Итак, – обратилась ко мне Тина, – я знаю, ты не можешь вдаваться в подробности, но понравится ли нам финал? – Ее зеленые глаза блестели от возбуждения. – Я не могу ждать.

Под столом нога Люсьена коснулась моей. Поддержка. Самая незначительная, и все же она ощущалась как нечто большее.

– Что ж, – начала я весьма аккуратно, – люди точно будут говорить об этом. Это я могу гарантировать.

– О, я так и знала! – Тина приблизилась. – Ты должна мне сказать… каково это – работать с Мейсоном Сэйнтом? Он великолепен. Такое тело. Просто божество.

– Эй! – вмешался Бромми. – Мужчинки горячее некуда прямо тут.

– Ой, правда? – Тина прищурилась, оглядываясь по сторонам. – Что-то я их не вижу.

– Наклонись-ка немного, милашка, и я устрою тебе персональный тур.

Она скорчила рожицу Бромми, а затем повернулась ко мне.

– Расскажи все о Сэйнте.

– Да, – встрял Люсьен, встречаясь со мной взглядом. В этот момент его глаза блеснули проницательностью и легкой злостью. – Он такой же красавец в жизни?

Тина со смешком швырнула в него салфеткой.

Я одарила его вежливой улыбкой.

– Да, так и есть.

Эта фраза стерла веселье с лица Люсьена.

– Он замечательный, – честно призналась я Тине. – Джентльмен с весьма специфичным чувством юмора. Он совершенно прекрасный актер и никогда не крадет сцену. За эти годы мы очень сблизились.

Люсьен хмыкнул.

Я не сводила глаз с Тины.

– А еще он помолвлен.

Бромми рассмеялся.

– Горячие уходят быстро, крошка.