Сладких снов

Пит с новой силой почувствовал неуклюжесть своего тела, напичканного наркотиками. Но самое страшное уже произошло. Одного взгляда в освещенную комнату оказалось достаточно, чтобы понять это.

– Ты…

Лидер был там. Оникс, он же Рон Дж. Тревис.

– …стой!

Сидел перед стационарным компьютером, подключенным к… собственно, что это могло быть?

NAS, о котором говорила Бирте? Перед компьютером стоял черный ящик с мигающими лампочками. За ним Пит увидел еще один ящик, соединенный с четырьмя зелеными и синими цилиндрами, каждый размером с кошачью миску.

Пит Хоффман понятия не имел, что это значит. Зато Оникс все сообразил, как только открылась подвальная дверь.

– Прекрати немедленно! – закричал Хоффман по-английски.

Всего два шага отделяли Пита от письменного стола и человека, который так хорошо выглядел и приятно выражался, но держал двоих своих детей запертыми в подвале с кошачьей миской.

Тот обернулся, чувствуя дуло направленного на него пистолета, и удивленно смотрел на Хоффмана. Точнее, на Карла Хансена, лицо которого сохранило лишь половину носа и только часть маскировочного грима.

Оникс нажал кнопку на черном ящике, и что-то загудело.

– Что здесь…

Дуло пистолета прижалось к голове улыбающегося человека.

– …происходит?

Ответа Оникс не дождался. Черный металл давил все сильнее, как будто зарываясь в мягкую, загорелую кожу. По виску струилась кровь.

Наконец, после долгого молчания, лидер отреагировал, и его английский взял первоначальный взвешенный тон. Как будто и не было двух измученных детей в подвале.

– И не подумаю, – ответил Оникс. – Плевать я хотел на твои угрозы. Кто бы ты ни был, выдающий себя за Лацци. И что ты сейчас думаешь делать? Пристрелить меня? Не думаю, что это увеличит твои шансы…

В этот момент ящик подскочил, а монитор погас.

– …восстановить то, что только что было уничтожено.

Тишина. Пит вслушивался в нее, потому что это было единственное, что осталось после того как закодированное содержимое диска стало окончательно недосягаемым. А потом со всей нечеловеческой силой, которую вдохнули в него наркотики, схватил ухмыляющегося педофила и поволок за собой – прочь от безжизненного экрана и вон из комнаты. Ярость омрачила рассудок Пита, поэтому он не заметил, как Оникс, на пути к коридору, умудрился схватиться за ручку и захлопнуть дверь.

Теперь от жестких дисков Хоффмана отделяла, помимо прочего, пуленепробиваемая металлическая преграда с кодовым замком. Между тем как доказательства, ради которых он сюда явился, обратились в ничто.

Угроза. Насилие. Страх. Этими инструментами Пит Хоффман наловчился владеть в совершенстве. Будучи правильно использованными, они всегда приводили его к цели. В общей сложности Пит выпустил в бронированную дверь пять пуль. Раздвинул челюсти Оникса, прижал пистолет к верхнему небу и снял с предохранителя. Ударил кулаком в лицо.

Негодяй только рассмеялся. Хоффман бросил его истекать кровью на полу. Если еще пару дней назад комиссар Гренс слышал тиканье секунд, то теперь агент шведской полиции чувствовал, как с каждым мгновением уходят в небытие хранившиеся на цифровых носителях важные доказательства.

В ушах отдавался эхом недавний разговор в доме на побережье. Пит продолжал слышать его, все еще ничего не понимая. Особенно мысль Оникса о том, что дети не чувствуют по-настоящему, а только воображают, что чувствуют. Мы лишь сдерживаем их фантазии. Помогаем переформатировать мышление.

В отчаянии Пит продолжал стрелять в пуленепробиваемую дверь. Кричал, пинал лежавшего под его ногами человека, который только смеялся.

– Код! Код от двери!

Выдернуть все кабели – так говорила Бирте. Те самые, которые сейчас были вне досягаемости.

– Дай мне чертов код!

Пит опустился на пол, наклонился к ухмыляющемуся лицу. На Оникса обрушился шквал ударов. Пит так и не понял, они получились слишком слабыми или слишком сильными. Похоже, все-таки второе, если изо рта Оникса выпало несколько зубов, после чего он потерял сознание. Теперь все точно было кончено.

Дыхание стало учащенным. Пит растерянно озирался в пространстве чужого дома. Тяжелое от наркотиков тело и пустота внутри. И вдруг… в дальнем конце коридора замаячило нечто, что могло бы стать решением.

Пит поднялся и побежал. Глаза его не обманули. За серой пластиковой дверцей был электрический шкаф. Пит пропустил верхние ряды красных и зеленых кнопок и светящихся диодов и маленькие серые рычажки посередине. Его интересовал рычажок большего размера, в самом низу – главный рубильник. Опустив его, Пит услышал щелчок, после чего свет в доме погас.

Погруженный в темноту дом. И в нем жесткие диски, с которых больше не стиралась информация. Между тем как комнаты, кладовая, гардеробы, лестницы и переходы оставались все такими же незнакомыми.

Пит Хоффман попытался сориентироваться в коридоре, где в темноте все уменшилось, как будто сжалось. Фонарик на мобильнике высветил проход вдоль обклеенной обоями стены и толстый ковер на полу, по которому он и вернулся к запертой комнате, и…

Педофила Оникса на полу не было.

Проклятье.