Сладких снов

Я уселся на бочку, ту самую бочку, на которой мы сидели с безымянным в день его кончины. Тут я совершенно автоматическим движением достал плеер безымянного и включил музыку, я не разбирался в музыке данного жанра, поэтому включил первый попавшийся альбом. Пейзаж передо мной поменялся, что было не удивительно, когда я сидел здесь в последний раз была еще весна, а теперь бушевало лето, удивительно красиво, безымянному бы, наверно, понравилось. Хотя, я не могу знать нравятся ли ему летние пейзажи, я вообще не могу знать, что ему нравилось в этой жизни, а что нет, ведь мы были знакомы всего пару дней. Но отчего-то я был уверен, что ему бы здесь понравилось. Наверно, потому что музыка, играющая в наушниках, идеально подходила к такому пейзажу. Здесь бы очень понравилось Лине. Она у меня любит такие места, вернее любила. Или же вообще не любила никогда. Откуда мне знать. И тут откуда-то из глубины меня вырвался вопрос к самому себе. Интересно, а любила ли она когда-нибудь меня? Я никогда не смогу ответить на этот вопрос. Сейчас я понимаю, что все эти слова вроде «Я люблю тебя», «Я хочу прожить с тобой всю свою жизнь» просто набор букв. Мы сначала вкладываем в это некоторый смысл, не до конца понимая ответственности за эти слова, а потом просто повторяем их по инерции, боясь, разуверится в них. Любил ли я Лину когда-нибудь? Я не уверен в этом. Когда-то я был уверен в себе, в ней, я считал, что все это по-настоящему. Но теперь я задумываюсь, вдруг все это просто самовнушение. Мы прикидывались счастливой семейной парой, а на самом деле нам просто было удобно вместе.

Сейчас, конечно, кощунственно об этом говорить, когда я почти гарантированно отправил на тот свет свою жену, но вряд ли в других обстоятельствах я задумался бы над этим. Мы так бы и прожили всю жизнь, давая ложные обещания. Эти мысли даются мне очень тяжело, совесть кричит: «Да как ты смеешь вообще так думать, убийца! Мало того, что лишил жизни свою жену, так теперь решил попрать ее память?». Но мозг, сдаваясь под натиском совести, говорил, что я прав. Наверно, это время дало шанс мне подумать, еще через пару лет и совесть сдастся, и я решу, что Лина заслужила этой участи. Как же сложна и неоднозначна наша жизнь, безымянный много в ней понимал, но это ему не помогло.

Почему же он все-таки покончил с собой? Еще одна тайна. В мире есть вещи, знать которые нам не дано, что может и к лучшему. Кстати, давно я не был на его могиле. Точнее я не был там с момента похорон.

Я встал с бочки и пошел по направлению к лесу теми же ленивыми шаркающими шагами, как вдруг я пнул что-то металлическое. Я нагнулся и от удивления отскочил. Под ногами у меня лежал пистолет. Наверно, это безымянный выкинул его, когда решился на самоубийство. Я аккуратно поднял пистолет. Раньше я никогда не держал в руках огнестрельное оружие, поэтому очень боязливо вертел его в руках. Кое-как я разобрался, как достать обойму. Патронов в ней не было, но вместо патрона в обойму была всунута сложенная бумажка. Я достал ее, это записка написанная обычной шариковой ручкой. Пистолет достаточно долго лежал здесь под дождями, и она сильно размокла, но можно было разобрать, что на ней написано. Большими буквами неровным подчерком было написано : «РАЗМЕЧТАЛСЯ!!!», и чуть ниже маленькими буквами: «P.S. зато им можно напугать».

Я засмеялся, кстати, я не смеялся, наверно, уже целую вечность. Эта находка повеселила меня, у безымянного весьма специфичное, хотя хорошо развитое чувство юмора. Убрав пистолет за пазуху, я отправился к его могиле. Я постоял там совсем немного, но когда глянул на часы, оказалось, что эта прогулка заняла у меня без малого четыре часа. Я пообедал и лег спать.

Когда еще через целых три часа я проснулся, на меня, наконец, сошло озарение. До этого я жил как все, бегал на работу, потом бежал еще куда-то и снова куда-то и так по кругу. Мы жили в бешеном темпе и вероятно именно это ставил безымянный нам в укор, говоря, что наша жизнь мимолетна, а мы переливаем из пустого в порожнее.

Мы не успеваем понять, что мы делаем. Мы бежим на работу, которую не любим, но мы не успеваем понять, что она нам не нравится, потому что нам уже пора делать что-то другое. Что? Ну, например, хобби, непременно дорогое чтобы было, на что тратить деньги, заработанные на нелюбимой работе и чтобы во время работы не возникало вопросов вроде: «Зачем?». Потом мы торопимся обустроить личную жизнь, скорее, быстрее, надо жениться и родить детей, а то потом не получится. И никаких вопросов, «так надо!» или «так у всех!». А зачем надо как у всех? Затем чтобы не думать, не утруждаться. А потом финита ля комедия – развод. Почему? Зачем было тогда торопиться? Не стоит ли попытаться сохранить брак? Нет, некогда, «все разводятся ничего страшного». Главное быстрее и поменьше об этом думать. В таком бешеном темпе и пролетает наша жизнь, и с такого ракурса она действительно мимолетна.