Сладких снов

Одиночество научило меня понимать ценность проживаемых минут, а вынужденная праздность научила меня обращать внимание на мелочи и восторгаться ими. Конечно, иногда я усмехаюсь над собой думая, что это просто легкое помутнение, адаптация к новым условиям, но со временем все чаще мне кажется, что эта жизнь мне нравится больше прошлой.

Но одной, еще по-летнему теплой, сентябрьской ночью эта душевная идиллия была подорвана. Мне приснился странный и ужасающе реалистичный сон.

Мне снилось, что я просыпаюсь. Просыпаюсь на своем диване в квартире, где мы жили с Линой. На том самом диване, где я оставил Лину. Я осматриваюсь, в квартире тишина и порядок. Кто-то, кажется, хлопочет на кухне. Я пытаюсь что-то сказать, но понимаю, что в горле у меня сухо, как в пустыне, поэтому вместо речи, я выдаю только нечленораздельный хрип. Я пытаюсь подняться, но и это у меня выходит с большим трудом. Я обращаю внимание на свою болезненную худобу и неестественно бледный цвет кожи. У меня никак не получается сесть, тело наполнено иголками, ощущение такое-же, когда отекает рука, только по всему телу. Я снова пытаюсь позвать того, кто на кухне, но снова лишь хриплю.

Отчаянная попытка сесть, но тело пронизывает спазм, и я с грохотом падаю с кровати. Я лежу лицом вниз и не могу пошевелиться, надеюсь, тот, кто у нас на кухне, услышал грохот и сейчас придет. Я слышу топот, кто-то бежит сюда из кухни, очень характерная манера бежать, чуть припадая на одну ногу, так бегает только один человек. В этот момент кто-то поднимает меня и усаживает на диван. Лина, ну, конечно же, это она.

Только она не похожа сама на себя. Сколько я ее помню, она всегда очень щепетильно относилась к своей внешности, но сейчас она выглядела, как минимум плохо. Волосы лежали в каком-то хаосе, видимо, после сна она не расчесалась. Лицо заметно осунулось и побледнело, под глазами были синяки, будто она не спала неделями или все время плакала. Ее шелковый халатик, который всегда элегантно подчеркивал ее формы, сейчас свободно болтался на ней.

Если бы Лина не была моей женой, а скажем одноклассницей, то я бы вряд ли узнал ее сейчас. Но это она – моя Лина. Лина смотрела на меня, улыбка появилась на ее лице, и вдруг из ее глаз ручьем брызнули слезы. Она бросилась меня обнимать, рыдая и причитая: «Слава Богу! Слава Богу! Слава Богу!». Я хриплю, пытаясь что-то сказать, чувствуя, что мои глаза тоже готовы наполниться слезами, но слез почему-то нет. Она отстраняется от меня, смотря мне прямо в глаза:

– Что-то надо? Где-то болит?

– Хрррррммм, – я пытаюсь сказать, что ужасно хочу пить, но не могу.

– Не понимаю. Вить, покажи как-нибудь, не говори.

Я несколько раз открываю и закрываю рот. «Воды?» – догадывается она. Я долго моргаю в знак согласия. Она убегает и возвращается со стаканом воды в руках. Придерживая мне голову, она поит меня. Я несколько раз давлюсь, вода, попадая мне в желудок создает ощущение, будто меня ударили ножом в живот, но мне сразу становится несколько лучше.

Все это время Лина смотрела на меня с улыбкой и плакала. Несмотря на кажущуюся реальность происходящего где-то в глубине души я понял, что это лишь сон. Она назвала меня Витей, но ведь я не Виктор, я Артем.

Я думаю каждому из нас приходилось во сне осознавать, что все вокруг иллюзия. Я смотрел на Лину, стараясь уловить каждую секунду, что мне даровало сновидение.

Я попытался обнять ее, тело не особо слушалось, но она поняла мои намерения и обняла меня, так крепко, как никогда раньше. Мне даже показалось, что у меня хрустнули ребра.

– Я.. Вернусь… – попытался сказать я.

– Что? Повтори, я не понимаю, – она вновь отпрянула от меня и теперь внимательно смотрела за моими губами, повторяя мои движения, стараясь понять, что я силюсь сказать.

– Я вернууусь…

– Вернешься? Куда? О чем ты?

– За тхобфффой, – силы покинули меня.

– За мной? Зачем? Я здесь. Я с тобой. Я тебя никогда не брошу.

Я улыбнулся этим словам. Я пытался сказать что-то вроде, я знаю. Но не получилось, и в этот момент я проснулся.

Я вскочил с кровати, весь в холодном поту, тяжело дыша. Мне даже чудилось, что в комнате витает запах Лины. Я никак не мог перевести дух, мотаясь по комнате из угла в угол. Тут мозг пронзило чувство вины, я будто только сейчас подумал о том, что Лина бы меня не бросила. Несмотря на то, что я провел не один час в этих думах именно сейчас они вызывали во мне почти физическую боль. Кто знает, какие грезы скрываются в моем мозгу, может быть, если бы мне установили устройство, то я бы дошел до таких крайностей, по сравнению с чем мечты Лины о разгульной жизни, просто детские шалости. И она бы меня не бросила, я знаю, я уверен в этом.

И тут я решил. Решил бросить все это, всех людей там, в убежище, и бежать со всех ног к своей жене. Мне просто необходимо сдержать слово, я обещал за ней вернуться.