Сладких снов

Благо кусок материи был достаточно большим, ведь на него у меня были большие планы. Отрезав один большой кусок и приделав к нему резинку, для получения которой мне пришлось растерзать трусы, я получил некое подобие плащ-палатки. Еще два куска я использовал для штанов, я обернул этими кусками штанины и пришил их, теперь у меня были непромокаемые штаны. Теперь на очереди были ботинки, естественно пришить к ним ничего не получится, поэтому я отрезал еще пару кусков материала, которого, к слову, после всех этих манипуляций уже осталось совсем немного, и просто обмотал ими ноги, наподобие армейских портянок.

Далее на очереди был рюкзак, я хотел сделать рюкзак целиком из этого материала, но успех снова отвернулся от меня. Материала оставалось совсем чуть-чуть. Но я кое-как вышел из положения, сделав из остатков материала лямки и спинку рюкзака. Теперь он хотя бы не будет так растягиваться.

Довольный проделанной работой я лег спать. Но в радостном волнении я ворочался всю ночь и никак не мог уснуть, находясь в предвкушении завтрашней вылазки. Все те вопросы, начинавшиеся со слова «зачем», больше не беспокоили меня. Хотя ответа на них у меня все равно не было.

Утро выдалось просто мерзким. Стало заметно теплее, снег под ногами превратился в жижу, с неба теперь лил самый настоящий дождь. Лучше погоды для испытаний не придумаешь. В таком обмундировании весь поход занял у меня четыре с половиной часа. Это не могло не радовать, ведь зимой не будет такой грязи, в которой каждый шаг делаешь аккуратно, чтобы не поскользнуться. Экипировка выдержала испытание, но с двумя оговорками. Первая проблема – это рюкзак, он все-таки растянулся и опять отбил мне всю филейную часть. Вторая проблема – это мои портянки, их жесткая ткань ужасно натерла ноги. В целом же, меня все устроило, и я продолжил тренировки.

Но зима решила не спешить и до нового года так и не сковала льдом реку. Снег до сих пор не выпал, поэтому я не смог оценить свою скорость по сугробам. Да и вообще я решил отказаться от подобных расчетов, при меняющейся погоде они были просто бесполезны. Я решил следить за временем следующим образом: когда я пойду в город, я засеку время, потребовавшееся мне до достижения переправы, буду считать, что столько же мне потребуется на обратный путь. Потом отмерю середину у оставшегося времени, и, когда она настанет, где бы я не был, я поворачиваю назад, оставляя при этом себе фору в час на непредвиденные обстоятельства. Как пример, я выхожу в десять, и два часа я добираюсь до переправы, то есть в полдень я у нее. В хранилище с учетом форы я должен быть в девять, следовательно, у переправы я должен быть в семь. Итого семь часов на путь по городу. Через три с половиной часа, даже если я буду в соседнем дворе относительно своего дома, я поворачиваю назад.

Такая система казалась мне разумной, гораздо более действенной, нежели прежняя, в которой я просто примерно прикидывал расстояние. Я отрабатывал эту систему, двигаясь сначала до переправы, а потом вверх по течению. После нескольких успешных «экспедиций» я окончательно принял этот метод на вооружение.

Уже после нового года, который я отпраздновал успешными походами, тридцать первого декабря и первого января, наконец, вдарили морозы. Даже не так, сначала где-то с двадцать пятого декабря валил снег, а потом уже температура упала где-то до минус двенадцати градусов, это, конечно, не точные данные, просто предположение.

Первая же прогулка по глубокому снегу снова показала мою некомпетентность. До переправы и выше по течению со временем я уже вытоптал тропинку, и даже обильно падавший снег, который ее припорошил, не мешал мне, я знал каждую здесь кочку. Но за пару дней до намеченного похода я решил сделать эдакий ход конем, пойти не вверх по течению, как обычно, а пойти прямо перпендикулярно реке, чтобы попробовать себя в движении по сугробам. И уже через пару километров бодрого шага, я так же бодро, как шел, провалился в яму и подвернул ногу.

Нога на удивление не болела, я ощущал давление в стопе, но не боль, хотя идти было очень тяжело. Пока я кое-как хромал к убежищу, ко мне в голову снова постучались эти самые вопросы. Зачем? Зачем? Зачем? Пока я ковылял, в голову приходили все новые вопросы, а ответов на них у меня не было. Я и сам уже не понимал, стоило ли мое предприятие затраченных усилий. Но почему-то уверенность в том, что я все делаю правильно, только укреплялась во мне. Возможно, я пытался таким образом избавится от чувства вины. Может быть, я намеренно подвергал таким тяжким испытаниям себя, ища наказания. А может моя совесть хоть так найдет покой. Хотя в последнее время она меня почти не беспокоила, но, вероятно, она меня не беспокоила как раз, потому что я готовлюсь к этому паломничеству. Я не знаю, я даже не могу определиться со своими мотивами.