Сладких снов

Я обманул себя в том, что хотел дойти до дома, и в тоже время я не мог туда не пойти. Если мой разум так борется за эту надежду, то так тому и быть, пускай она сохранится. Я пообещал себе не пытаться впредь достигнуть дома. Пускай тайна остается тайной. Я так и не смогу вынести себе окончательный вердикт.

Другим важным вопросом были те необъяснимые явления в сквере. Собак я все-таки считаю реальными. Их появление не было чем-то сверхъестественным, учитывая, что я кричал там на весь город. Да и вообще я ожидал их появления изначально.

Но силуэт и голоса. Что это? Я все-таки считаю, что голоса это происки ветра, я увидел этот силуэт и впал в какое-то подобие ступора, когда уже везде начинают мерещиться странности. Помню, когда я был ребенком, смотрел репортаж о ряде терактов в спальных районах, меня эта новость столь испугала, что потом мне то тут, то там мерещилось тиканье таймера.

Так и тут первичен был силуэт, а потом уж я услышал голоса. Нет ничего удивительно в том, что в ветре мне слышались голоса, в том состоянии я мог в вихре снега увидеть ангела во плоти.

Но остается вопрос, что же это за силуэт. Вот тут уж ответов у меня нет, как я уже говорил, рыжие волосы могло подрисовать и воображение, но откуда взялся сам силуэт? Не ясно, предположить можно много чего, но все это будут всего лишь догадки. Для себя я буду считать, что меня проведал призрак той девушки, что лежала в ковре, все равно узнать, что там было, мне не светит.

И, наконец, зачем я стащил семейную фотографию со стены? Я никогда не знал этих людей, наши пути никогда не пересекались. Они чужие мне люди. Мы столь же близки как две капли в море. Вроде бы мы даже составляем одно целое, но на самом деле бесконечно далеки друг от друга.

Так зачем же? Минутный порыв? Но все минутные порывы, какими бы импульсивными они нам не казались, на самом деле имеют под собой крепкую основу. Знаете, я думаю, что это связано с тем, что моя семья, точнее обе моих семьи, и семья в которой я вырос, и семья которую я попытался создать сам, обе они не были крепкими, точнее в какой-то момент все пошло наперекосяк. Деньги, все из-за них, их отсутствие делает нас беспомощными, и при этом свободными, но в глазах окружающих мы становимся фактически изгоями. А их наличие делает нас сильными, и мы становимся зависимыми от денег сильнее, чем опиатный наркоман от героина, но окружающие же считают нас при этом небожителями.

Если бы жадность человека имела предел, то все было бы в порядке. Но чем толще кошелек, тем меньше мера. Золотые колье для нежизнеспособных собак-мутантов, бриллиантовые кольца в силиконовых грудях секретарши, это уже сверх меры, согласитесь. Может тот, кто покупает все это, и понимает, что все это, по меньшей мере, неразумно, но остановится он уже не способен. Покупай, трать, больше, еще больше. И так до тех пор, пока мозг еще может придумывать что-то беспрецедентно дорогое, пускай и бессмысленное.

Моего отца, сгубили деньги, не он владел ими, а они руководили им. Мою Лину, сгубила сладкая жизнь, это не она выбрала такую жизнь, это всеобщая мания потребления так решила за нее.

А с этой фотографии на меня смотрела счастливая семья. Обычная семья. Я помню неприхотливую обстановку у них дома. Они свободны от всех этих фальшивых ценностей, у них есть то, чем истинно стоит дорожить. Они сами друг для друга, самая большая ценность, не измеримая всякими бумажками и камешками.

Конечно, вероятно, если бы ничего не произошло, и дочери выросли, всеобщая лихорадка потребления подхватила бы и их. Но здесь на фотографии запечатлен момент, в котором существует их счастье. Эта фотография столь искренне доносит до меня их единство, что я начинаю чувствовать себя обездоленным, ведь мне подобное счастье впредь не уготовано.

Наши родители не зря столь ценят старые фотографии, ведь в них живут отпечатки радости. И мы бы ценили такие фото, но их у нас нет и не будет. И не потому, что мира того, каким он был, больше нет, даже если бы ничего не произошло, мы давно променяли простое истинное счастье на мнимое благополучие. Теперь мы будем показывать нашим детям другие фотографии и умилять. Вроде, вот твой папа в спортзале фотографирует себя в зеркало. О, а вот твоя мама в ночном клубе с минимумом одежды в призывной позе с выпяченными губами, кстати, это тот день, когда мы познакомились с твоим папой.

Я не моралист. Мне глубоко плевать, кто и чем занимается. Просто я не понимаю, зачем мы так добровольно превращаемся в набор брендов без будущего и без прошлого. Конечно, теперь уже никто не будет ходить по клубам с выпученными губами, они теперь ходят так в своих снах. Хотя может, хоть уснув, они поняли, как все их бытие тщетно и смогли все исправить.

Эту фотографию я положу в тумбочку у кровати, и в тяжкие моменты буду смотреть на нее, ибо в ней запечатлен момент радости, радости, которой я лишен. Это дарует мне спокойствие хотя бы еще на пару часов.

Закончив с мыслями о прошедшем дне, я еще немного посидел, попивая виски и когда захмелел, отправился в хранилище немного подремать.