Сладкое Забвение

Мой взгляд остановился на ее одежде, все еще лежащей на полу. Они были тут, вероятно, пахнущие ею и дерьмо. Я поднял их и положил в верхний ящик комода рядом с ее белым верхом бикини. Если бы она хотела их вернуть, то могла бы, блядь, вежливо попросить меня.

Я отправил Луке сообщение и оделся. В костюм, в такой же черный, как и мое настроение. Мне необходимо было убраться из этого проклятого дома, пока я не совершил какую-нибудь глупость, например, не потребовал, чтобы она забыла всех мужчин, которых когда-либо встречала, кроме меня.

Вместо того чтобы взять одну сигарету с прикроватной тумбочки, я схватил всю пачку. Я собирался выкурить все до последней сигареты.

Ее дверь была закрыта, и свет выключен, когда я проходил мимо ее комнаты. Во мне вспыхнуло раздражение, что она даже не вышла посмотреть на повреждения. В последний раз я бросал что-то в стену, когда был достаточно молод, чтобы заработать за это удар под ребра. Возможно, ей стоит взять на себя ответственность за то, что свела меня с ума.

Я открыл дверь гаража и прислонился к рабочему столу, глубоко затягиваясь сигаретой. Я все еще чувствовал ее запах на своих руках, и каждый раз, поднося ко рту, в меня врывалось воспоминание о том, как я трахал ее.

Черт, она была лучшей женщиной, которую я когда-либо имел. От одной мысли об этом у меня по спине пробежал холодок. Я стиснул зубы и попытался стряхнуть с себя это странное чувство. Тем не менее, мое тело было живым, будто она все еще касалась меня — ее розовые маленькие ногти впивались в мои бицепсы, ее рука обвивала мой член, ее запах был повсюду. Такой чертовски сладкий. Я уперся руками в стол и опустил голову.

Я должен был принять другое предложение Сальваторе, когда мы узнали, что Адриана беременна — уголок его территории, который заполнил бы мои карманы, и то, что я хотел некоторое время — потому что Елена ебала мне мозг, заставляла меня разрушать мебель и курить больше, чем следовало. И у меня было плохое предчувствие, что если эта девушка произнесет слово «пожалуйста», я дам ей все, что она захочет.

Я трахал ее грубо, так чертовски грубо.

Мне двадцать девять, и до сегодняшнего дня я никогда не был настолько глуп, чтобы трахаться без презерватива. Теперь я был развалиной — во всяком случае, с моей маленькой невестой. Не думаю, что когда-либо переспал бы с женщиной, зная, что мои кузены тоже ее трахают, или даже лучше — Тони. У меня не было ни малейшего шанса, что они окажутся чистыми, поэтому я всегда надевал защиту. Моя челюсть сжалась, когда я задумался о сексуальной истории Елены. Я хотел знать, сколько было мужчин, их имена и все, что они делали с ней, чтобы я мог сделать это в два раза сильнее и заставить ее забыть об их существовании.

Я задавался вопросом, принимала ли она таблетки, и тревожно надеялся, что нет. Я хотел неразрывной связи с этой женщиной. Хотел написать свое имя на ее коже, сделать все возможное, чтобы она знала, что она моя. Например, запереть ее в моей комнате и кормить с рук. Я с безразличным видом докурил сигарету и задумался о том, как это будет выглядеть.

Фары Луки въехали на подъездную дорожку. Он заправил рубашку и поправил манжеты, выходя из машины.

— Сделаю дикое предположение. Это была маленькая розовая принцесса, которая разозлила тебя и испортила мне ночь.

Я покачал головой в ответ на его дурацкое прозвище и закурил новую сигарету.

— Удивительно, что ты вообще смог найти кого-то, кто трахнул бы твое уродливое лицо.

Улыбка тронула его губы, и он провел рукой по губам, будто там все еще что-то было.

— Тебе пришлось заплатить ей? — спросил я, прислушиваясь к городу на заднем плане.

Сирены, шум шин, телевизор соседа Джона, играющий бесконечную игру в мяч через открытое окно. Он был моим охранником, и я подумывал прибавить ему зарплату, чтобы он починил его чертов кондиционер. Если бы я хотел слушать MLB (прим.пер: Профессиональная спортивная бейсбольная организация в Северной Америке, являющаяся одной из четырёх профессиональных спортивных лиг в США и Канаде.) весь день, я бы включил его.

Лука подошел к холодильнику и достал пиво.   — Возможно, было бы лучше, если бы я заплатил. — он открыл банку и сел в шезлонг. — Она, блядь, все время говорила о тебе.

— Интересно.

Глубоко вдыхая, чтобы избавиться от запаха Елены, я ощутил запах конца лета. Как свежескошенная трава, моторное масло, умирающая жара и городской иногда горький запах.

Уголок его губ приподнялся.

— Изабелла.

— Ах. Если ты думаешь, что я знаю, как заставить ее замолчать, то тебе не повезло.

Он рассмеялся.

На самом деле я знал несколько способов, но не хотел говорить об Изабелле. Волнение все еще не покидало меня, и я вышел из гаража и прислонился к своему Мустангу на подъездной дорожке.