Сладость горького миндаля

Тут они заметили, что на террасе у парка появились две пары — мисс Сьюзен Сэмпл с мистером Чарльзом Говардом и мисс Кэт Монмаут с мистером Эдвардом Марвиллом. Женихи, как насмешливо подумал Монтгомери, видимо, поняли, что им не удастся понравиться богатой красавице, и решили уделить внимание своим «воробьям». Было заметно, что Говард и Марвилл находятся в мрачном расположении духа, лица обоих были неприветливы и хмуры. Мисс Кэтрин и мисс Сьюзен тоже глядели невесело.

Герцогиня, окинув всех четверых безразличным взглядом, отвернулась и договорила:

— Впрочем, этот рецепт годится не только для челяди.

— У вас не сложились отношения с племянницами его сиятельства? — напрямик спросил Монтгомери.

Герцогиня вздохнула, пожав хрупкими плечами.

— Они — не челядь, но мыслят так похоже, — пожаловалась леди Хильда. — Они подмечают какую-нибудь деталь вашей одежды, ваша манера входить в комнату необычна, говорят они, вы не едите артишоки — это странно, у вас серьёзный вид, вы говорите или молчите больше обычного — все эти ничтожные обстоятельства становятся статьями обвинительного акта, составляемого ими против вас. У любого другого эти мелочи никто бы и не заметил, но в человеке, о котором все так наслышаны, они кажутся совершенно непонятными. Между тем все ваши действительные заслуги для таких судей ничто, они бессильны оценить их. Они хвалят книгу, которая вам не нравится, и вы молчите. Вы советуете им посмотреть на полотно, в котором они не находят ничего достойного восхищения. Как убедить их в своей правоте? Ведь вы не можете передать им своё знание и тем самым показать, что виноваты они сами, а вовсе не картина! Они едва отличают Корреджо от обыкновенной мазни. Может это вас хоть сколько-нибудь сблизить? — леди Хильда взмахнула веером, — и чем сильнее вы ощущаете разницу, чем искреннее стремитесь преодолеть её, тем неизмеримее расстояние между вами, тем меньше у вас шансов привить им взгляды и чувства, о которых у них нет ни малейшего понятия.

Монтгомери вдохнул. Возразить было нечего.

— Сила ума ущербна, — уже мрачней пробормотала герцогиня. — Знание не даёт превосходства, а лишь отнимает последнюю возможность произвести на этих людей малейшее впечатление. Где же тогда наши преимущества? Может быть, вам лично они приносят удовлетворение, но в то же время и расширяют пропасть между вами и обществом. На каждом повороте вас поджидают трудности. Всё, чем вы гордитесь и наслаждаетесь, недоступно толпе. То, что нравится ей, безразлично или противно вам. Какое испытание проходит наше терпение, какой болезненный удар достаётся нервам — видеть компанию невежд, разглядывающих рисунки и гравюры мастеров: они восторгаются какой-нибудь пустяковой банальностью, оставляя без внимания божественные выражения лиц, либо высказывая нелепые замечания по их поводу. В таких случаях бесполезно волноваться, спорить, протестовать, — она вздохнула. — Так разве не лучше получать удовольствие не делясь ни с кем, — чем дивиться недостаткам чужого вкуса или наслаждаться достоинствам второсортных произведений?

— А что вы вычитали в библиотеке Блэкмор Холла, миледи? — поинтересовался старый герцог. — Вы сказали, что там описаны не совсем пристойные вещи о роде Корбинов?

— Не в библиотеке, — педантично уточнила герцогиня, — а в хранилище редкостей, там есть необыкновенные книги, но крестный не желает продать их мне, хоть, видит Бог, я предложила за них баснословную сумму. Ни на одном аукционе он столько не получит, однако он так ревностно относится к тайнам семьи, что ничего не хочет продавать. Именно там, в одном из фолиантов есть подшитая летопись рода графов Блэкморов. Но граф прав: не стоит делать достоянием гласности дурные события былых времён и семейные тайны людей, ушедших в мир иной. Они унесли свои секреты с собой, да и кто знает, всегда ли права молва?

Монтгомери кивнул, выражая согласие с герцогиней, потом поинтересовался:

— А вы хорошо знаете сэра Джеймса? Что он за человек?

— Мой муж очень высоко ценил его, — улыбнулась леди Хильда. — Он прекрасно знает арабский и латынь, понимает греческий и хорошо знаком с китайским языком. Говорит по-итальянски и по-французски. Очень образованный человек. Мистер Гелприн не очень общителен, но, поверьте, это в высшей степени глубокий и умный человек.

Старый герцог кивнул и осторожно спросил герцогиню:

— Так Хилтон и Грэхем будут ночевать в склепе?

— Они обсуждали это, мой крестный возражал против того, чтобы они оставались там одни всю ночь, настаивал, чтобы слуги были с ними, однако Хилл и Ливси категорически воспротивились ночёвке в усыпальнице. Хилл сразу сказал, что скорее удавится, чем проведёт там ночь, Ливси тоже отказался. В итоге договорились, что мистеру Хилтону и мистеру Грэхему поставят в склепе походные кровати, оставят несколько фонарей и оружие. Дверь сначала решили не запирать, но потом сошлись на том, что замок снаружи закроют до утра, а ключи снова отдадут вам. Сейчас джентльмены ушли отсыпаться, а завтра приступят к делу.

Старый герцог помедлил, но все-таки спросил: