Сладость мести

Или, может быть, все дело в томяще сексуальном одеколоне "ФЛИНГ!", пузырьки с которым белая вереница из пятидесяти официантов вынесла на серебряных подносах? Открытые враз, "они погрузили сливки общества и финансов Нью-Йорка в густое облако аромата "ФЛИНГ!". Все в зале в одно мгновение стали пахнуть точно так же, как прекрасная манекенщица Флинг. Браво!А если вы не смогли присутствовать там, дорогие мои читательницы и читатели, в силу того, что президенту США срочно понадобилась ваша консультация или дала рецидив ваша застарелая малярия, вы сможете в полной мере насладиться этой дьявольски восхитительной штукой, купив флакон или пузырек с надписью "ФЛИНГ!" из тех, что выставлены сегодня на продажу в магазинах Блюмингдейла. Что до Сьюки, то она умирает от усталости, а потому отправляется спать, но перед этим обязательно поплещется в лохани, наполненной пеной "ФЛИНГ!".

Время от времени Тенди брала газету и расправляла то место, где за подписью Сьюки красовался обширнейший материал сезона. Газета была перемазана всеми видами карменовского лака для ногтей. Все клиенты, вбегающие сегодня в маникюрный центр Тенди, на ходу читали "Нью-Йорк дейли сан", а затем уже в кресле делились мыслями и соображениями о том, что хотела сказать Сьюки между строк. Всех, включая шестерых размеренно жующих жвачку маникюрш, служащих салона Тенди, интересовало, что же в действительности стало причиной обморока миссис Беддл, ну, а также есть ли среди обитателей окрестностей "Плацы" хоть кто-то, кто не слышал в четверг вечером фейерверка.

Когда ушел последний клиент, Тенди торопливо обесточила рабочие места маникюрш и взглянула на часы.

"Ну, — сказала она самой себе, — через полчаса я буду знать ответы на все эти вопросы".

Кингмен должен был быть в ее квартире, как всегда, в 5.30 вечера.

5

Центр Нью-Йорка, 1990 года

Флинг оперлась изящным локотком о спинку сиденья такси и поправила чулок.

— Фредерик, не глотай эту дрянь, это же сущая погибель для тебя.

— Только не надо дуться, детка. Тебе не нужны наркотики, ТЫ их и не употребляешь. Но уж коли я взялся сопровождать тебя на один из твоих триумфов и рискую своей короткой, но похотливой жизнью, находящейся в руках какого-то арабского террориста, охотящегося за партией "индия-500", я имею право, пусть на самый маленький, но экстаз.

Происходило это спустя два месяца после презентации "ФЛИНГ!", заполнившей страну волнами аромата.

Таблетка, которую Фредерик сунул в рот с такой легкостью и так небрежно, будто речь шла об аспирине "Байер", представляла из себя круглую белую пилюлю. Этот "ДИСКО-БИСКВИТ" обеспечит Фредерику эйфорическое ощущение парения над безымянной толпой конвульсирующих тел, бьющихся в такт первобытным ритмам. Одна таблетка — и он на целый час унесется из действительности, в мир отрешения от всего неприятного, в мир красоты и чувственности. Это был его, Фредерика, способ выжить в этом грубом, несовершенном мире. И когда пришло время отправиться на дощатые подмостки танцевального клуба со своей лучшей подружкой, "девушкой момента", моделью месяца, входящей в десятку лучших манекенщиц мира, единственным человеком, способным сравниться с Фредериком по своей яркости и экстравагантности, он и прибегнул к этому средству.

В течение часа после этого не будет иметь значения, кто он — парень, девушка, звезда или красивейший из гермафродитов-стилистов Нью-Йорка. Ничего не будет существовать, только Флинг и Фредерик, две лучшие подружки, две компаньонши в бизнесе, танцах и модничанье в окружении толпы прочих манекенщиц и манекенщиков. Ничего не будет видно в тумане его Е-таблетки, только скрещенье прожекторов, в котором стирается все недоброе, некрасивое и просто занудливо-критическое. Фредерик любил свои маленькие магические пилюли. Никакого похмелья, как это бывает от крепких ликеров, которые он благоразумно не пил. А эти таблетки изготовлялись незаконным образом в лаборатории одного из привилегированных университетов и, судя по всему, относились к разряду сильнодействующих. Пребывая в экстазе, можно не иметь ни единой мысли в голове, и это блестящий способ стереть из памяти все, что было предыдущей ночью.

В такси, благоухающем своим собственным ароматом старых нестираных носков и мускуса, они промчались по Десятой авеню в направлении Двадцать седьмой улицы к "Саунд Фэктори" — "Звукофабрике", популярнейшему месту сборищ начинающих моделей.

— Пожалуйста, помедленнее, Хусейн, — закричал Фредерик: они с Флинг прямо-таки подскочили на заднем сиденье, когда машина угодила в какую-то выбоину на дороге.

— Меня зовут Измаил, — обернулся к ним с белозубой улыбкой шофер, болтая головой на манер бесноватого из фильма "Изгоняющий дьявола". — Вы, случаем, не та самая девушка с рекламы духов? — спросил он, окатывая пассажиров на заднем сиденье ароматом арабских специй.