Сладостное забвение

Когда я впервые попыталась вылезти из его постели после нашей свадьбы, он схватил меня за запястье и снова смотрел на меня ленивым взглядом. На этот раз, он и правда меня не отпустил. И ни разу не жаловался по поводу кольца, наверное, теперь, когда на моем пальце красовалось и обручальное, его отпустило.

Я спала в комнате Нико. Иногда – уткнувшись лицом ему в грудь. Порой он обнимал меня рукой со спины. И всегда прижимался ко мне. Его руки всегда были на моем теле, а запах Николаса сопровождал уже повсюду. Я не знала, как и даже когда это случилось, но каким-то образом он обрушил все мои стены и внедрился в каждую мою клеточку.

Что-то коснулось самой глубины души.

Что-то теплое и хрупкое.

Что-то распутывающееся, как веревка.

Семь дней он не ходил на работу.

Он научил меня мухлевать в карты. Трахаться. И готовить омлет.

Нико говорил, что его мама хорошо готовила. И сразу же добавлял: «Когда не была обкурена».

Я впитывала любую информацию, которой он делился, включая и самую незначительную. Скоро у меня должен собраться весь пазл.

Медленно, но верно я училась готовить.

– Послушай, мам, все водянистое, – вздохнула я, прижав мобильный к уху.

– Ты неправильно сделала заправку.

– Я сделала в точности, как ты сказала!

– У меня buono[105] рецепты, Елена. Проблема в тебе.

После нескольких подобных разговоров я выяснила, что «Гугл» был более понимающим учителем. А Нико, может, и умел готовить омлет, но этим все и ограничивалось.

Мы заказывали много еды на дом, но Николас никогда не жаловался. Кстати, он вообще ни на что не жаловался. Ни когда у меня возникала потребность во внимании и я приставала к нему в офисе, ни когда я усаживалась к мужу на колени во время делового звонка. И хотя авторитарная, требовательная сторона Туза никуда не девалась, я потихоньку узнавала, что он гораздо более спокойный и мягкий, чем я могла предположить.

Лучше бы он был ужасным. Ведь я собиралась заслужить подобное отношение.

Он целовал меня медленно и мягко. Пропускал мои волосы сквозь пальцы. Давал мне выбирать фильмы, хотя за целую неделю мы ни один не досмотрели до конца. Как только большой палец Нико начинал выводить круги вокруг моего пупка, мне становились смертельно необходимы касания пониже, и он всегда давал мне то, чего я хотела.

Его тело ложилось на мое, такое тяжелое, идеальное.

Кожа к коже. То, как требовательно Нико наклонял мое лицо, чтобы поцеловать еще глубже. Грубоватая ладонь, спускающаяся по моему горлу. Отпечатки рук, обжигающие, словно клеймо.

Постепенно все превратилось в некое размытое чувство, в ощущения, собиравшиеся воедино в груди.

Я прижалась к шее Нико и глубоко вдохнула. Запах был как никотин, как наркотик, прожигающий каждый капилляр и растекающийся по кровотоку.

Последняя ниточка надежды лопнула.

И больше не было ничего, кроме меня, Нико и земли далеко внизу.

«Волнующе», – сказала мне Адриана, когда говорила о любви.

Никто не предупредил меня, как будет больно.

Глава сорок шестая

Я с грохотом упала со своего розового облака.

– Элизабет Тейлор[106]

–

Елена

Солнечный свет согревал кожу, но не мог растопить лед, что поселился в животе за эту ночь. Я уже несколько часов как проснулась и лежала, слушая дыхание Нико и размышляя, как поступить.

Ради моей совести, целостности рассудка и ради него я просто обязана что-то предпринять.

Мне хотелось стать другим человеком, из тех, кто умеет оставлять прошлое позади и забывать, только бы не разрушать хрупкое доверие, которое Нико проявил ко мне, и не вынуждать его забываться в руках другой женщины. Хоть бы не ломать чувство умиротворения, которое наполняло меня, когда я находилась рядом с ним.

Нико проснулся и, судя по прогнувшемуся матрасу, сел на край кровати. Его взгляд наверняка упал на меня, но я не открыла глаза. Вдруг он увидит в них все, о чем я думаю?

Он провел пальцем по моей щеке.

– Будешь целый день валяться?

Я кивнула.

– А я ведь хотел поесть твой знаменитый водянистый суп.

– Не дождешься, – пробормотала я.

Смешок.

– Я тебе говорила, что не умею готовить, сам решил на мне жениться.

– Еще ты предупреждала, что тратишь много денег, и что-то я этого не вижу.

– Подожди, скоро я пойду по магазинам.

Он засмеялся и сдернул с меня одеяло. Я ахнула, распахивая глаза.

– Нико, холодно!

Я была голой. На этой неделе я постоянно была либо обнаженной, либо в футболке и трусах. Золотые деньки.

Нико упал на меня, и я запустила руки под его белую футболку, чтобы своровать немного тепла. Уверена, этот мужчина мог бы пережить ночь в Антарктике без куртки, настолько много от него исходило жара.

Я любила то, каким он был большим, и как я рядом с ним всегда чувствовала себя маленькой и беззащитной. Если честно, я уже любила все, что с ним связано, и мучиться сомнениями было поздно. Только на всех парах вперед: как поезд, не успевший затормозить перед девочкой на путях, смотрящей на кабину машиниста большими глазами.