Сладостное забвение

– Ей бы не требовались твои деньги, чтобы сбежать со мной, Руссо. И сидеть час в каком-то вшивом районе она бы тоже не стала.

Неподалеку от нас остановился автомобиль Луки, и я взмолилась, чтобы он смог успокоить Нико. Муж и Себастьян сверлили друг друга взглядами. Кровь стучала в ушах все громче, пока не заглушила все вокруг.

– Нико…

Он метнул на меня гневный взгляд, и я оцепенела.

– В машину. Сейчас же.

– Пожалуйста, не убивай его.

Он заиграл желваками.

– Заставишь меня повторить еще раз, и он труп.

Борясь с тошнотой, я пошла к машине Нико. Повернувшись к мужчинам спиной, я чувствовала мурашки на позвоночнике, каждым нервом ожидая, что вот-вот раздастся выстрел.

На улице скопилось несколько автомобилей: «Ауди» Николаса перегораживала обе полосы. Я забралась в салон и захлопнула дверь. Меня сразу же окутал запах Нико и аромат лаванды.

Нико и Себастьян обменялись еще несколькими фразами. Оба выглядели весьма уравновешенно. Не успела я облегченно выдохнуть, как Туз снова врезал колумбийцу пистолетом. С загоревшимся в глазах раздражением, Себастьян сплюнул кровь на дорогу. Лука схватил его за руку и толкнул к своей тачке.

Николас, в джинсах и измазанной машинным маслом белой футболке, направился к «Ауди». Лучше бы он оделся по-другому. Я бы справилась с доном в черном костюме, но этот Нико меня пугал. Он мог лишить меня всего.

Он сел в «Ауди» и захлопнул дверь. Напряжение скатывалось с него густыми волнами, выжигая весь кислород в замкнутом пространстве. Сжав кулак и тотчас его разжав, он завел машину и поехал по улице. Атмосфера убивала своей враждебностью: от одной искры все могло взлететь на воздух.

Мне потребовалось пять минут, чтобы осмелиться пролепетать:

– Нико…

– Ни одного гребаного слова сейчас слышать не хочу, Елена! – рявкнул он.

Сердце разорвалось на две половинки.

После того, что я натворила, я не могла спорить. Я слушала шум города, который иногда перекрывала болезненная пульсация в висках. Я хотела вернуться домой, уткнуться Нико в грудь и просить прощения. Пообещать больше никогда и ничего не утаивать.

Папа́ держал банковскую информацию в сейфе, причем код не знал даже Тони, а у Нико она лежала на столе. Соблазн оказался слишком велик, другого шанса могло и не быть. Мужчины из нашего мира должны быть одинаковы. Украсть у Нико – это все равно что украсть у отца, но почему-то ощущалось совсем иначе. Как худшее на свете предательство.

Я заметила, что Нико не ехал к дому. Я ничего не спрашивала, но стоило мне осознать, куда он гонит, как ноющая дыра в груди начала неумолимо разрастаться с каждой минутой.

Он припарковался, я вышла из машины вслед за ним. В лифте мы находились бок о бок, но муж на меня даже не смотрел. Динь – и двери разъехались в разные стороны, а передо мной появился коридор. Мы прибыли к пентхаусу.

Я с трудом дышала.

Темноволосый мужчина в костюме стоял в коридоре. Он был смутно мне знаком, но я не могла вспомнить имя. Он кивнул Нико.

Муж открыл дверь и зажег свет. Я сделала неловкий шаг к порогу.

Нико остановился у открытой двери, глядя поверх моей головы.

– Джеймс будет снаружи. У него есть телефон, пользуйся, если тебе что-то понадобится. – Голос у него был отстраненным.

Мне хотелось что-то сказать… что угодно, только бы он посмотрел на меня.

– Я хочу свой телефон.

Его полубезумные глаза наконец-то встретились с моими. Как же мне хотелось, чтобы он меня коснулся, почувствовать грубоватые ладони на своем лице, услышать шепот у своего уха.

– У тебя был телефон. Ты решила им не пользоваться.

– А теперь буду. – Я не придумала ничего лучше.

Нико стиснул зубы.

– Тогда прикажу принести тебе новый.

Прикажет принести мне новый.

Значит, между нами все конечно? Он даже не дал мне объяснить. А может, ему все равно. Я ограбила его и обманула, а последнего он точно простить не мог. Глаза жгло, но я боролась с подступившими слезами.

– Спасибо.

Нико горько засмеялся и покачал головой.

– Лука скоро привезет сюда твою сумку, – сказал он, разворачиваясь.

– Нико.

Он замер и напрягся, стоя спиной ко мне.

– Прости, – выдохнула я.

Спустя несколько секунд, я уже подумала, что он мне ответит, однако Нико молча вышел и захлопнул за собой дверь.

Я невидяще смотрела перед собой, пока оцепенение не сменилось отчаянием, которое разодрало грудную клетку, украло мое дыхание и поднялось по горлу булькающими рыданиями.

Глава сорок девятая

Так и любовнику приходится бороться за слова.

– Т. С. Элиот[111]

–

Елена

Сердце разбивалось сильнее с каждым ударом, наполняя грудь острой болью.

Зрение размыло слезами и блеском солнца на мраморном полу. А затем слезы хлынули потоком, словно прорвало дамбу, державшуюся годами. Я стояла посреди красивейших апартаментов и не чувствовала ничего, кроме холода и пустоты. И пустота разбухала в размерах, угрожая проглотить меня целиком.