Сладостное забвение

Спустя пару минут я заметила машину. Она затормозила, из нее быстро вышел Нико, и мое пьяное сердце радостно кувыркнулось. Правда, я до сих пор оставалась возле Джианны, привалившись к ней: восьмисантиметровые каблуки перестали быть друзьями уже после третьего коктейля. А дальше я и счет потеряла.

Нико прищурился при виде нас с Джианной, прислонившихся к стене и друг к дружке, словно именно в таком положении было чуть больше стабильности.

Он направился к нам, держа руки в карманах.

– Ты в стельку пьяная.

Я медленно кивнула.

Изумленно сверкнув глазами, он потер пальцем губу.

– Идти можешь?

Я снова кивнула, но не пошевелилась. Мне казалось, Джианна иначе просто рухнет.

Нико перевел взгляд на нее, повернулся к Доминику и что-то тихо ему сказал. Кузен спрятал телефон в карман и посмотрел Тузу прямо в глаза. Интересно, а мне что надо сделать, если я хочу заполучить внимание мужа? Пока он говорил с Домиником, я смотрела на него.

Он был такой красивый, что у меня закололо в груди.

– Пойдем. – Нико взял меня за руку. – Пора домой.

– Но Джианна…

– Доминик о ней позаботится.

– Ой… я столько выпила.

Николас рассмеялся.

– Правда?

– Но мне понравилось, – выпалила я. – Было весело.

Он довел меня до машины, открыл дверь, и я плюхнулась на сидение. Нико наклонился надо мной и пристегнул ремень безопасности.

– Вы с Джианной подружились?

– Да!

Он прищурился.

– Никаких наркотиков, Елена.

– Так точно, сэр, – фыркнула я.

– Я серьезно.

Я немного протрезвела, вспомнив о матери Николаса.

– Никаких наркотиков, – сказала я.

– Пообещай.

– Даю слово, Туз.

Уголки его губ дрогнули.

– Туз?

Я лениво кивнула.

– Я пробую разное. – И с тех пор я звала его Тузом, когда была пьяной, Николасом, когда злилась, и Нико все остальное время.

Он провел пальцем по моей щеке.

– Тебя не вырвет в салоне?

Я наморщила нос.

– А с чего бы? Я чувствую себя прекрасно.

Мой ответ позабавил мужа.

– Черт, будет весело. – Он захлопнул дверь, и я наблюдала через лобовое стекло, как он обходит вокруг машины. Сегодня он выглядел как дон, и мне до смерти хотелось поскорее очутиться дома и сорвать с Нико одежду, чтобы сделать из него человека.

Когда он сел за руль, я перекатила голову набок и посмотрела на него.

– И почему ты такой красивый?

Нико хмыкнул.

– Подарок от Бога, вероятно. – Положив руку на мою скулу, он поцеловал меня в губы так глубоко, что я моментально растаяла.

Где-то на середине поездки я уснула, а дома даже успела добежать до туалета: меня все же вырвало.

Глава пятьдесят вторая

Любовь – это странная черная магия.

– Atticus[114]

–

Елена

Солнце врывалось в высокие окна номера-люкс, превращая кружащиеся в воздухе пылинки в крупицы золота. В животе бурчала подступающая тошнота, и я прижала к нему ладонь, пытаясь глубоко дышать.

И сразу же покачнулась, когда мама дернула за шнурки.

– Втяни живот, Елена. Я еще не успела толком начать затягивать.

Che palle. Она словно жизнь из меня выдавить пыталась.

– Ради бога, Селия, сиськи-то она втянуть не может, – прокомментировала бабуля, сидя в углу с «Вэнити Фэйр»[115] в одной руке и кружкой кофе в другой.

– Меня больше волнует ее спина. Между шнурками будет некрасивый пробел, если я их не затяну сильнее.

«А они еще спрашивают, с чего у меня могла бы начаться депрессия…»

Мама снова дернула за шнурки.

– Боже, – выдохнула я, прижимая руку к губам: тошнота взметнулась вверх по горлу.

– Адриана, быстро! Ведро! – воскликнула бабуля.

Сестра спрыгнула со стула, и мы встретились на середине комнаты, где я выплюнула завтрак – кофе с тостом – в маленькое мусорное ведерко.

– Che schifo[116]. – Мама поморщилась.

Адриана погладила меня по спине. Сестра уже нарядилась в розовое платье подружки невесты с открытыми плечами, ее прическа и макияж были в полном порядке. Кузины до сих пор прихорашивались в соседней комнате.

– Добро пожаловать в наш клуб, – пробормотала она. – Меня уже три раза вывернуло рано утром.

Это я и так знала, поскольку слышала все через дверь ванной. Прошлую ночь я провела у родителей, формальностей ради. Нико, конечно, не обрадовался, но официальная свадебная церемония у меня будет одна, поэтому я хотела следовать традиции и не видеть Николаса до свадьбы, хоть мы и состояли в браке. Когда он меня привез, я десять минут целовала его в машине. Казалось бы, просто одна ночь врозь, но что-то болезненно тянуло в груди, когда я вылезла из салона и пошла к крыльцу.

Любовь всегда представлялась мне картинками: искренней улыбкой, парой, держащейся за руки, идеальным спутником жизни. Теперь я знала, что у нее гораздо больше граней. Сводящее с ума захлестывающее собственническое чувство расцветало в груди и было способно подарить тебе жизнь и разбить сердце вдребезги.

Бабуля использовала журнал в качестве веера.

– Вот и другая дочка получила по заслугам, Селия. Твои девчонки думают, что могут спариваться со всем миром без последствий.