Сладостное забвение

Нико неторопливо лег на спину и стащил трусы. Мое лицо вспыхнуло, когда он взял свой член за основание и потянулся за презервативом на столике.

Это движение оказалось столь животным и удивительно горячим, что внутри меня взревело нечто новое. Даже не успев понять, что делаю, я оседлала его бедра. Опершись руками на кровать, я наклонилась и поцеловала Нико в шею, как поцеловала бы в губы.

– Черт. – Его ладонь легла на мой затылок, пальцы переплелись с прядями волос.

На вкус он был такой же, как на запах, но мне было этого мало. Я не могла отстраниться, водила руками по его бицепсам и груди, зарывалась в его волосы. Я танцевала языком на его горле, щипала губами мочку уха и оставляла засосы на шее.

– Хватит, – недовольно прорычал он, собирая в кулак волосы у моего затылка, чтобы заставить меня прекратить.

Я приподнялась, глядя на него полуприкрытыми глазами. Моя грудь коснулась его, и шкворчащее удовольствие спустилось ниже, ноющим чувством заставляя искать контакта. Я вжалась в Нико бедрами, ощущая его эрекцию. Разлившийся по телу огонь заставил меня уронить голову и впиться пальцами в простыню.

– Подожди, – прошипел он, открывая презерватив зубами.

Меня лихорадило. Горячей, зудящей и пустой лихорадкой, и я просто не могла остановиться. Я снова качнула бедрами, упершись в его грудь и покрывая его член влагой.

Едва успев достать презерватив, Нико замер, а затем издал такой глубокий стон, что я почувствовала вибрацию в его грудной клетке. Я вжалась в него достаточно сильно, чтобы головка его члена вошла в меня. Он оказался таким большим, что было даже немного больно. Меня пробрало дрожью, дыхание стало тяжелым и неровным. Пальцы сжались в кулаки на его животе, и я опустилась еще немного ниже. Боль растворилась в блаженном ощущении наполненности, из меня вырвался стон.

Его тело напряглось под моими руками. Обертка от презерватива захрустела, исчезая в стиснутом кулаке.

– Нет. Презерватив, – выдавил он.

Это, пожалуй, было самым глупым и импульсивным поступком в моей жизни, но я не хотела пользоваться презервативом из его тумбочки, припасенным для случайных связей – или, того хуже, для кого-то регулярного. Я хотела отличаться от них. Мне это было нужно.

В ответ я всхлипнула и опустилась еще ниже, пока во мне не исчезла уже половина члена. Мы с Ником наблюдали за этим, мое дыхание становилось абсолютно беспорядочным. Я была настолько полной, что жгло. Я задержалась в этом положении, ляжки горели так, словно я пробежала пару километров.

Нико уставился туда, где мы соприкасались, сумрачным взглядом, не особо далеким от сумасшествия. А затем с рыком перевернул меня на спину и вошел в меня до конца.

Я вскрикнула, изогнувшись и оторвав спину от кровати. Полная, слишком полная. Я толкнула Нико в грудь, пытаясь заставить немного отдалиться, но он остался во мне так глубоко, что я могла чувствовать его животом.

Теперь он лежал на мне, такой тяжелый, опершись одной рукой на кровать, а второй поддерживая мою голову.

Несколько секунд мы сохраняли это положение, и его грудь ходила ходуном в поисках воздуха, прижатая к моей. Он оставался неподвижен, но рваное дыхание щекотало мою шею.

Он прижался губами к моему уху:

– Хочешь секрет?

Я поежилась от глубокого голоса, но не смогла ответить, еще не успев разобраться с тем, как дышать, когда он во мне.

– Никогда не трахал женщин без презерватива. – Он зарылся носом в мою шею. Голос был бархатистым, но говорил Нико сквозь стиснутые зубы. – И я боюсь, ты только что создала монстра.

Он снова собрал в кулак волосы у моего затылка, а потом оттрахал меня.

Кожа к коже. Легкий укус. Его вес. Неумолимый. Все было настолько слишком, что я едва могла дышать в попытках найти что-то не такое резкое, что-то, кроме него. Впрочем, вскоре все стало мягче, тело согрелось и подстроилось под него. Каждый толчок зажигал внутри меня искру, которую мог удовлетворить только следующий. Мои ногти впились в его бицепсы, и под кожей Нико прокатилась дрожь.

Он говорил во время секса, низко и хрипло, и это сводило меня с ума.

– Ты так хорошо справляешься, – хвалил он.

– Такая, черт возьми, узкая.

– Такая мокрая, все ради меня.

Слова впитывались в кожу и наполняли мое тело теплым удовлетворением.

Каждый раз, когда его пах вжимался в мой, от клитора во все стороны разливалась лава. Каждый толчок извлекал из моих губ хриплый стон, будто он выталкивал их из меня.

– Черт, тебе нужно помолчать, – простонал он, – иначе все закончится раньше, чем я буду готов.

Я попыталась, но не смогла остановиться. Все равно что пытаться перестать дышать.

Нико накрыл мой рот ладонью, пока вторая осталась у меня в волосах. Это было грубо, строго и вызывало привыкание.