Сладостное забвение

Внезапно я поняла, что именно привлекло меня в Николасе Руссо. Вот что восхищало меня. Может, Коза ностра запятнала меня с рождения, как яд в резервуаре с водой, поскольку мне нужно было это: строгость, доминирование, чувствовать его везде и всюду. Я знала, что будет именно так, но в реальности оказалось в сто раз лучше, чем я когда-либо представляла.

Оргазм пришел быстро и был таким сильным, что у меня застучали зубы от дикой дрожи в теле. Жар запульсировал в самом низу живота, а потом разлился покалываниями и вспышками самого лучшего чувства в мире.

Когда я очнулась, он уже не двигался во мне, только смотрел на меня глазами темными, как ночь. Он убрал руку от моего рта и, увидев отметины от зубов, я поняла, что вцепилась в его ладонь, когда кончила.

– Кто тебя трахает? – прорычал он.

Я поежилась.

– Ты.

– Кто еще?

– Только ты, – выдохнула я.

В его груди опять раздался довольный рокот, и мы соприкоснулись лбами.

– Я кончу в тебя, а потом трахну еще раз. – Его губы зависли над моими. Они находились слишком близко – и после медленного и сдержанного вдоха коснулись моих столь легко, что этого словно и не произошло.

Я почти могла чувствовать его поцелуй, скользящий и лижущий, и покусывающий. Влажный, неаккуратный и жесткий. Наверняка только так Нико и целовался. Я дико хотела это испытать – и между моим ртом и мозгом развернулась целая война.

Он был бы вкуса виски и дурных решений.

Но теперь победил мозг.

Поэтому Нико остался в сантиметре от моих губ и вошел в меня, глубоко, медленно и интимно: мне казалось, что кто-то содрал мою кожу наждачкой и оставил обнаженной и незащищенной.

Но я не могла избежать главной опасности – только не в тот момент, когда его рука была в моих волосах, а сам он лежал на мне. Не в те секунды, когда грязные словечки Нико звенели в ушах. Не в те минуты, когда в груди расцветало тепло от одного только упоминания его имени.

Я впустила его в себя.

И мне уже никогда не вытащить его оттуда.

Глава тридцать восьмая

Любовь, она как вирус. Может случиться с кем угодно в любое время.

– Майя Энджелоу[96]

–

Елена

Сердце – хрупкая штука. Вот оно бьется, а потом вдруг замирает. Сначала устраивает настоящую бурю, а затем становится тише моря в штиль. Однако я не знала, что сердца могут изменяться. Расти и разбухать в грудной клетке. Они ноют и жаждут найти причину для стука.

Мое сердце любило романтику.

Сердцебиение начало сбиваться, усиливаться, заполняться густым, как мед, и теплым, как солнце, спокойствием. И все это пока кожа остывала, а я смотрела на потолок и пыталась игнорировать шторм, который разыгрался в моей груди.

Мне нельзя любить этого мужчину.

Я согласна вообще никогда не любить. Кроме того, незачем сохнуть от безответного чувства. Навидалась достаточно примеров, чтобы возненавидеть саму вероятность чего-то подобного.

Я не могла любить человека, который относился ко мне как к собственности или, и того хуже, словно к красивой птичке в клетке, а не как к жене. Если я что-то и знала наверняка о мужчинах в мафии, так только одно: концепция супружеской верности им абсолютно чужда. Сердце сжалось в клубок, к горлу подкатился удушающий, неприятный комок.

Я пахла Нико. Я вся была в нем – и сама об этом вежливо попросила. Мне необходимо, чтобы меня срочно кто-то спас, прежде чем я успею упасть на колени и признаться Николасу в любви. Неужели это неизбежно? Такими темпами я скажу это сразу после того, как он закончит трахать кого-то еще.

Грудь прошило горечью, и я попыталась встать и уйти, но на запястье сомкнулась железная хватка.

Я медленно подняла взгляд на мужчину, лежащего рядом со мной с видом короля, у которого только что был секс. Могла поспорить, сердце Нико билось в удовлетворении: он наконец завалил в постель невесту легкого поведения. Но стоило мне на него посмотреть, как ненависть сменилась совершенно другим ноющим чувством. Когда он успел стать до боли красивым? Я едва сдержалась, чтобы не потереть грудь, когда в ней закололо.

Нико молчал и лениво смотрел на меня, тяжело и рвано дыша. Мы занимались сексом меньше минуты назад, но в моей голове прошла уже целая вечность: секунды дразнили меня печальным осознанием – скоро он будет держать в руках другую, причем сжимать ее в объятиях так же, как и меня.

Вот я и испортила момент, которого столь долго желала почти до физической боли. Но я не могла прекратить все анализировать, изучая всевозможные вероятности и шансы, а результаты выходили неутешительные.

Зрительный контакт начал обжигать, и я попыталась выдернуть руку, но он меня не отпускал. На лице Нико не было ни намека на эмоции, будто ему ничего не стоило удерживать меня на месте. Словно он будет держать меня всегда.