Сламона

Чудо-яхта и вправду получилась похожей то ли на шляпу-сомбреро, то ли на летающую тарелку: в центре ее круглой палубы возвышался колпак из заговоренного хрусталя, опоясанный разноцветными чешуйками размером с блюдце — зелеными, красными, синими, золотыми — их подарили Дэви драконы из Снежной Долины, приятели дракона Харро. С помощью таких чешуек, впитывающих в себя солнечную энергию, огромные драконы и поднимаются в воздух, а «Лучезарный» с их помощью мог передвигаться почти со скоростью звука…

Словом, яхта получилась что надо! Под хрустальным колпаком находилась рубка с пультом управления и с двумя удобными креслами перед ним; во второй, большей каюте вдоль прозрачных стен стояли два дивана, в углу у переборки был треугольный стол, на переборке над дверью в рубку красовался большой телеэкран… На полу Рон и Дэви расстелили черную мохнатую шкуру крокки (память о том дне, когда они решили прогуляться пешком по Ассагардону от Причального Мыса до маяка); но эту шкуру можно было свернуть — и смотреть сквозь хрустальный пол на все, над чем пролетает или проплывает «Лучезарный»…

И, надо сказать, сквозь прозрачные пол и потолок БЫЛО, на что посмотреть! Яхта и впрямь умела делать все то, о чем мечтал Рон: плавать, летать, нырять, становиться невидимой и даже проходить сквозь Прорву! Дэви и Рон сами пока не знали толком всего, что умеет делать их яхта, поэтому испытывали ее на всю катушку по обе стороны Края Света. Они поднимали «Лучезарный» к самым верхним облакам и швыряли его в самые глубокие океанские бездны, они вели его сквозь штормы, метели и ураганы, они сажали его на гребни цунами и на острые пики Гималаев и Снежных Гор, они скатывались на нем с водопадов и устраивали гонки с заоблачными конями, Демонами-Вестниками и сверхзвуковыми самолетами…

Когда же «Лучезарный» наконец возвращался на Иннэрмал и плюхался на воду рядом с «Дельфином», Янисса оглядывала закопченные борта яхты, взглядывала на хрустальный купол, облепленный водорослями и обрывками рыболовных сетей, поднималась на палубу, заваленную сломанными ветками и кусками пемзы, — и становилась белее пены…

Зато маленькие русалки вваливались в каюту «Лучезарного» шумной нетерпеливой гурьбой и тут же начинали жадно вырывать друг у друга африканские маски, примерять ковбойские шляпы, рассматривать раковины, привезенные из далеких морей, лупить в барабан там-там — и наперебой требовать, чтобы их обязательно взяли в следующий полет!

Вскоре Рон и Дэви и вправду начали брать друзей в те края, где не бушевала смута… Но в некоторые рейсы они отправлялись только вдвоем и по возвращении прятали бортовой журнал от Яниссы. Даже страшно подумать, что бы с ней сталось, если бы она прочитала, скажем, об испытаниях «Лучезарного» на погружение: тогда яхта благополучно спустилась на дно Марианской впадины, но на обратном пути угодила в щупальца гигантского кальмара…

Или о том, как «Лучезарный» случайно зацепился бортом за верхушку Эйфелевой башни, причем от толчка яхта вышла из невидимости, и, пока Рон и Дэви лихорадочно устраняли неполадку, внизу собрались тысячи парижан, глазеющих на «летающую тарелку»… Хорошо, что яхте удалось отцепиться и уйти в невидимость прежде, чем на место происшествия прибыли французские войска!

А на следующий день путешественники угодили в передрягу еще веселее: Рон провел «Лучезарного» так низко над извергающимся вулканом, что яхта получила огромным булыжником в борт и чуть было не рухнула прямо в клокочущий кратер!

После этого случая Дэви заговорил хрустальный купол еще более мощным заклинанием, а Рон, залатав пробитую палубу, натер ее чудодейственной огнеупорной кровью феникса… Но самым ценным усовершенствованием стал противоакулий пугач, который смастерил Теварец: эта штука разгоняла неслышным для людей и русалок звуком всех акул на много миль вокруг. Теперь Дэви наконец-то мог брать с собой в полеты Ильми, не боясь, что та ненароком повстречается с акулой в одном из чужедальних морей или океанов.

Ильми отправилась в свое первое Большое Путешествие в тот день, когда на Иннэрмале прибойные бесенята впервые принялись вытанцовывать в пене волн буйные весенние пляски, а в Мурленбурге оглушительно зазвенела капель.

Весна пришла!

Весна!

Весна!

В Париже распускались на деревьях листья, в небе Лапландии было тесно от птичьих стай, в Скандинавии расцветали подснежники, в горах Тибета ревели переполненные растаявшим снегом реки, в Тихом Океане откочевывали на север стаи китов, в Джамбле смолили рыбачьи лодки, в Долине Драконов вылуплялись из яиц маленькие дракончики, над Дальстаном грохотали весенние грозы, в джунглях Иннэрмала на новой траве кувыркались маленькие волчата, в глубине Радужного Океана во дворце короля Тритона морские люди собирались на весенние балы…

И даже в амазонской сельве индейцы лупили в барабаны азартнее, чем обычно, хотя на той стороне Земли до весны было еще далеко…

Нет, все равно — весна пришла!

Весна!

Весна!