Слава героям

Федор Кузьмич собрался быстро. Провожая его, комбриг наказывал:

— Возьми с собой бригадного врача. Он собирается на левом берегу медицинский пункт развертывать. И еще: присмотри место для нашего командного пункта. Завтра нам надо быть там, поближе к войскам. Захвати с собой двух-трех автоматчиков. Чем черт не шутит.

Когда замполит вышел из блиндажа, он нагнал его и сказал:

— Не очень-то храбростью фигуряй. Слышишь?..

— Есть, товарищ подполковник, — отшутился Румянцев и скрылся за изгибом траншеи.

Штыков тоже вышел из блиндажа. Его адъютант осветил траншею фонариком.

Январская ночь обдавала прогорклым пороховым дымом. Противник, подтянув артиллерию, усилил обстрел наших позиций.

— Вы куда, товарищ член Военного совета?

— Вниз, к саперам. У вас буду часа через два.

Когда Штыков вернулся, Федора Кузьмича еще не было. Комбриг нервничал, и Штыков, видя это, начал рассказывать о саперах. Скоро будет готова ледово-деревянная переправа для тяжелых танков. Через сутки саперы обещают перебросить первые машины.

— Придется вам потесниться, — попробовал пошутить Штыков.

— Места там всем хватит…

Распахнулась дверь блиндажа, и в ее узком проеме показался широкоплечий, ссутулившийся Румянцев.

— Разрешите доложить, товарищ член Военного совета? — спросил он хриплым, глухим голосом…

Напрасно комбриг усомнился в донесениях. Их точность полностью подтвердилась.

Штыков, сделав несколько пометок на своей карте, заторопился на фронтовой командный пункт. Хрустицкий и Румянцев проводили его до стоявшей в перелеске машины…

— Посадил ты меня, Федя, как говорят, в лужу перед начальством, — улыбаясь сказал Хрустицкий.

— И не собирался…

— Это я потом хорошо понял… Как там?..

— Перебираться надо. И побыстрее, до рассвета. Трудный, кажется, будет денек…

* * *

Симоняк по праву старшего обосновался на левом берегу с комфортом: в подземном убежище, где еще два дня назад помещался штаб 401-го немецкого пехотного полка. Хрустицкий, спустившись по крутым ступенькам в бункер, невольно зажмурился от яркого света.

Генерал сразу заметил вошедшего, усадил его рядом с собой.

— Только что разговаривал с командармом. Духанов жмет: вперед давай, Симоняк. Понимаю, надо идти. За сегодня еще на два километра продвинулись. Погляди, что получается…

На большой карте выделялась жирно прочерченная извилистая красная линия. В центре наступления она глубоко врезалась в расположение вражеских войск.

— Соседи, как видишь, отстали. И у нас с тобой, подполковник, фланги открытые… А слышал, что сегодня у Борщева вышло?..

Хрустицкий кивнул головой. Да, он уже знал о попытке немцев отрезать наступавшие войска. Вражеские танки прорвались к командному пункту воевавшей справа дивизии. Полковнику Борщеву пришлось с горсточкой штабных офицеров и бойцов комендантского взвода вступить с ними в бой.

— А мы разве от этого застрахованы? — рассуждал вслух генерал. — Генерал Духанов обещал прикрыть фланги войсками. Но, как это говорят, на бога надейся, да и сам не плошай. За всех за нас ни одна голова думать не может. Так ведь, подполковник? А чем, кстати, ваш мотострелковый батальон занят?..

— В резерве. Его приказано до особых указаний не вводить в бой.

— А мы и не будем вводить. Просто передвинем вот сюда…

Симоняк ткнул карандашом вправо. И Хрустицкому стал понятен его замысел: прикрыть на случай опасности наиболее угрожаемый правый фланг.

Комбриг не стал возражать. То, что собирался сделать генерал, было целесообразно и оправдано.

— А сколько у вас на ходу танков? — задал Симоняк новый вопрос.

Хрустицкий ответил. Генерал сокрушенно качнул головой.

— Глядишь, скоро бригада вовсе останется без боевых машин.

— Воевать будет чем, — успокоил генерала комбриг. — Накануне тоже много машин вышло из строя. А сегодня сколько пошло в бой? Все, что числятся по штату, кроме двух. Ремонтники в бригаде отменные. Да и помощников им хороших из Ленинграда прислали. Какую нам ставите задачу?..

— Наступать на «Лилию»…

Так именовалась на штабных картах белоствольная березовая роща. Через нее проходила единственная проселочная дорога на восток в глубь вражеской обороны. А по обеим сторонам проселка на много километров простиралось не промерзшее торфяное болото.

Командир дивизии решил атаковать вражеские позиции на опушке рощи, отбить у немцев дорогу, которая до зарезу нужна была и танкам, и артиллерии.

— Трудно это, — заметил Хрустицкий. — У «Лилии» колючие шипы.