Слава предкам

Юноша находился в круговороте неистовых мыслей о любимой: они снова и снова посещали его, и не было им конца и края. Сергей ощущал все словно наяву. Незабываемый желанный вкус ее чувственных губ все еще оставался на его губах, он вызывал бесчисленное множество образов, от них тело юноши таяло, будто воск от жара пламени. Сергею было тяжело дышать, постель под ним словно раскалилась. Как же ему хотелось поцеловать эти заманчивые губы еще раз! А ведь недолгое время назад девушка была в его руках! Настоящая любовь, как это раньше было его уму непостижимо? Какое это счастье! Сергей до сих пор не знал, да и представить себе не мог, что такое возможно и когда-нибудь вдруг произойдет с ним так нежданно-негаданно.

Еще Сергей вспомнил о своем сегодняшнем обещании ей, он размышлял о нем, улыбаясь. Юноша понял, что все у него теперь есть, что сегодняшний день – самый лучший из всех, которые он прожил.

«Что за страсть? Отчего она меня так сильно тянет к себе?» – быстро пронеслось в его голове.

Вдруг все прервало, затмило другое. Пришло требовательное желание выйти тихонько из дома, пуститься бегом обратно в село, прокрасться к окну ее дома, позвать ее как-нибудь и все повторить, а от нее утром сразу в школу.

«А вдруг уже спит?» – промелькнула мысль, Сергей побоялся помешать ее сновидениям.

Долгий день вымотал юношу, сон все не наступал, голова была наполнена коловращением мелькавших мыслей, навеянных приятными впечатлениями от прошедшего свидания.

Сергей стал воображать тот момент, когда он сможет насладиться встречей с ней еще раз. Мягкая темная летняя ночь глядела на него из окна, на небе сияла луна. Уже прошло больше двух часов, как Сергей воротился домой, юноша маялся в кровати то с закрытыми глазами, то смотря в потолок или на стены. Но он не видел того, что было перед ним, видел только ее красивое лицо. Сколько он ни старался забыться, томные мысли снова, снова и снова вставали перед его сознанием. До позднего часа Сергей ворочался с боку на бок. Наконец засыпающий юноша прислонился лбом к стене и, не замечая того, начал впадать в темнеющую бездну. Наступила тьма.

II

На следующий день, как заведено всегда, летнее утро в доме началось очень рано, сразу после зари, заглянувшей в окна. С появлением пронзительных лучей восходящего солнца началось привычное торопливое движение его обитателей, раздавались их голоса. В деревне лужи, оставшиеся от вчерашнего прошедшего дождя, подсыхали под большой огненной звездой, плывущей по небу и заливавшей светом все, что было на ее пути. Все вокруг зеленело внове, зарождалась дневная жара. Дом быстро опустел, все разошлись по своим делам. Сначала на учебу отправился Сергей, после него Иван ушел в село.

От кровати старика шел сильный запах нечистот. Дед, как казалось Вале, не спал никогда, с ночи до утра у него были выпучены глаза, они будто всегда глядели перед собой.

– Наложил, сходил опять, паскуда, – сказала мать, содрогаясь от отвращения, ненавидящим взглядом смотря на голое тело отца.

Валя принялась наблюдать, как Антонина сначала тяжелым усилием перевернула деда в угол между стеной и постелью, а потом быстро убирала за ним.

«Бесполезное туловище, одно ярмо на шее, поскорее бы на тот свет отправился», – презрительно думала женщина о старике, вытирая с его кожи его же нажитки.

– Ох, сколько еще натерпеться-то придется? – в никуда устало задала вопрос Антонина. – Быстрее бы помер, одна-то прямая и дорога.

Закончив возню, мать повернулась к дочери и приказным тоном наказала.

– Никуда не уходи из дома от деда, возьми ножницы, обрежь ему ногти, вон какие отросли.

Большая работа торопила женщину, покончив с хозяйством, она вышла из избы и, захлопнув за собой дверь, оставила дочь со своим отцом. С ее уходом наступила абсолютная тишина, настал тихий короткий отрезок времени в долгой судьбе дома. Кроме внучки и безмолвного деда, в доме никого не было, домашние должны были вернуться поздно.

«Сегодня она опять его не покормила», – заметила Валя, но не стала ничего спрашивать.

Мать приказала, нужно выполнять. Внучка, оставшись наедине с дедом, тотчас же подошла с ножницами к постели старика с возложенным матерью поручением. Посмотрев на дедовы пальцы, Валя убедилась, что ногти действительно отросли, их надо бы состричь. Девочка села на колени и напряженными движениями рук стала стричь острыми ножницами выросшие ногти, под которыми находилась грязь.

* * *

Наверху темнели разорванные края плывущих по небу грозовых туч, в деревню усилившийся ветер пригнал их к обеду. Поток солнечных лучей прекратился, день за окном изменился, превратился в непогожий. Тенью накрыло всю деревню. Валя глядела в окно, прижавшись лбом к холодному стеклу. Она с нетерпением ожидала, когда прогремит первый гром и где заблестит и обожжет небо первая молния.

«Скверная погода», – думала Валя, смотря на закипевшие тучи.

Скоро в доме стало совсем темно. Поднимая столб пыли, со страшной силой бушевал поднявшийся ветер.

– Чур меня, чур! – сказала вслух девочка.