Слава предкам

Сгустившаяся темная туча все ползла своим ходом по бескрайнему небу, вода в ней настаивалась, ветер усилился, деревья шумели, время дождя приближалось.

* * *

В доме они были не одни, здесь, кроме них троих, еще находился старый отец Антонины, самый древний из всех жителей деревни. На днях случился конец его старой судьбы, он прервал повседневный уклад жизни семьи. Его долгая отмеренная жизнь горестно замедляла ход, последнее горе посетило его. Солнце жизни зашло для него недавно, он занемог, слег и помирал, жизненный путь его должен был скоро окончиться, дни его были сочтены. Испитой, страждущий отец женщины, по нездоровью придавленный собственным телом, плешивый и белесый, в одной короткой стертой рубахе беспомощно лежал под одеялом развалиной в узкой постели у стены и, кажется, спал. Руки его лежали прямо вдоль тела, он не мог двинуть и пальцем.

С чего все началось? Никто не знал, да и не интересовался особо. Случилась с ним какая-то болезнь сама по себе, без внешних условий. Признаков наступающей болезни как будто никем замечено не было. Днями ранее Иван нашел неподвижно лежащего на полу тестя, тот застыл в одном положении, лежал бревном и не двигался. Его отнесли и положили на постель. «Вот старость-то проклятая какая», – сказала тогда Антонина.

После показали его одной бабке, пришедшей из села. Та предсказала, что недолго ему жить осталось, смерть его заберет непременно, болезнь скоро высосет все жизненные соки, и надо им готовиться его хоронить.

После нее старик только лежал, не двигался, ходил под себя, молчал и одиноко страдал, ожидая последнего часа.

Он долго жил и был стар. Бледное, осунувшееся, бритое лицо, испещренное морщинами, черные круги под поразительными, странно смотрящими на всех глазами навыкате, беззубый рот. Худая шея соединяет лысеющую голову с бледным недвижимым худым телом – вот все, что представлял внешний вид старика.

Большую часть жизни он прожил с матерью Антонины, но, когда та умерла, остался с дочерью в деревне, пока его не настиг рок.

Для него произошедшее не стало удивлением. Как-то раз в детстве он мальчиком видел смерть очень древнего старика в своей деревне. Тот слег, пролежал недолго и помер, помнил он также, как его хоронили.

«Пришло его время умереть, зажился на свете» – так тогда сказали бабы на его похоронах.

Дыхание деда замедлилось. Последние дни он мог видеть только большую комнату, где лежал, да небольшие окошки, показывающие другой мир, куда ему больше не было возможности попасть, в который только его тело попадет теперь лишь один раз. Это была вся его обстановка на оставшуюся короткую жизнь. Дни летом стояли длинные, задеревенелый старик должен был умереть именно здесь. Условия существования людей в деревне суровы, немощных и больных за людей не считают, для всех они туловища, жизнь им тут заказана.

Изо дня в день дочь одна ходила за ним. Антонина никого не допускала к нему, твердым приказом запретила всем приближаться к отходящему отцу, управлялась со всем одна, хоть он и был тяжелым. Лежачие все тяжелые. В доме ее послушались.

«Скоро умрет», – всегда приговаривала Антонина, когда подходила к его постели.

Женщина снова проверила отца, после того как домыла полы. Недовольство ее усиливалось с каждым днем, дочь едва терпела отца, когда он был ходячим, а теперь того более.

«Лежак сволочной, все полеживает себе. Сколько-то кровушки моей испил, все ему мало. Поскорее бы сдох, тварюга, залежался уже», – думала женщина, переворачивая лежащего отца на другой бок.

Валя сидела за столом и барабанила пальцами, молча смотрела то на маму, то на дедушку. Все ей говорили, что лицом она пошла в деда. Девочке не доводилось раньше видеть уход человека из жизни, она столкнулась с таким впервые и особо не понимала, что такое смерть и как умирают люди.

Антонина все закончила и испустила вздох. Она взяла в руку топор и вышла во двор, немного погодя стали слышны звуки колки дров.

«Завтра на растопку», – подумала Валя.

День клонился к концу, тяжелые тучи стали плотнее, надвигался теплый летний ливень, в доме стало совсем темно, почти как ночью. Через несколько минут Антонина с изуродованным и утомленным лицом вошла в дом с дровами в руках.

Валя заметила, что мать не покормила деда.

Засыпая, девочка резко проснулась от того, будто сверху вниз летела в темноту.

* * *

В тот же день и в то же время в потаенном, уединенном месте меж шелестящих деревьев находился еще один член семейства – любимый первенец Антонины и Ивана, сын Сергей. Соседки называли рослого Сергея не иначе как женихом. Мыслями, конечно, он был не здесь, все последнее время его помышления занимало только одно. Юноша был полностью поглощен мыслями о замечательной девушке, которую ожидал прямо сейчас. Стройный загорелый широкоплечий юноша с глубокой складкой между сдвинутыми бровями, прислонившись к дереву, давно стоял без дела, томился несносным, волнующим ожиданием назначенного свидания.