Петр III — сухощавый, в военном прусском мундире, с застывшим напыщенным и глупым выражением лица. Его жена Екатерина — будущая императрица Екатерина II. Федор Волков. Два гвардейских офицера у дверей.
Волков стоит, почтительно склонившись перед Петром III. Екатерина в стороне нервно мнет в руках платок.
Петр III (резко, отрывисто, словно командует).
Какой мне дело до ваш русский театр! Zum Teufel russische Theatr [5]! Я предпочитаю итальянских актрис. И то не на сцене, а на гораздо более близком расстоянии. Ха–ха–ха! (Подходит к Екатерине.) Мадам, вы должны оценить мое остроумие. Ха–ха–ха! Мадам, ручку.Петр III целует руку Екатерины и уходит.
Екатерина подходит к Волкову.
Екатерина.
Сочувствую вам, господин Волков. Я прикажу выдать для вашего театра мои старые туалеты. Большего, к сожалению, я ничего не могу для вас сделать.Волков.
Ваше величество, благодарю вас.Екатерина уходит.
Первый гвардейский офицер.
Какое самообладание у государыни!Волков.
Да, поведение ее величества достойно восхищения и удивления.Второй офицер.
Нынче не безопасно пользоваться милостями императрицы.Волков.
Но было бы бесчестным отказаться от них.Первый офицер.
Вчера государь отдал приказ арестовать государыню и даже послал караул в ее покои. Слава богу, принц Георгий Голштинский уговорил его отменить приказание.Второй офицер.
Этот приказ может быть повторен в любой момент.Первый офицер.
Бедная государыня!Второй офицер.
И добавь еще: бедная Россия. Никогда и никто не унижал Россию так, как это делает нынешний император. Его раболепие перед Фридрихом и всем прусским переходит всякое приличие. Опять везде пруссаки и голштинцы. Нам грозит новая бироновщина.Первый офицер.
Такое долго продолжаться не может.Волков.
И не будет!Офицеры смотрят на него вопросительно и настороженно.
Волков.
То же самое думаете и вы, господа, и будьте уверены, найдется много людей, вам сочувствующих.Волков кланяется и уходит.
II
Репетиционная комната при театре.
Александр Петрович Сумароков — драматург, бывший директор русского театра, ныне находящийся в отставке, желчный, нервно подергивающийся, в потрепанном камзоле. Волков.
Волков.
Вот, Александр Петрович, так и ответил мне государь император на всенижайшую просьбу о бедственном положении театра.Сумароков.
Пруссак! Чего иного ожидать от него! Я уже давно не жду от этих господ ничего хорошего для себя. Все заслуги забыты. В заграничных странах меня с честью именуют северным Расином, а в отечестве только обиды чинят.Волков.
Все просвещенные россияне чтут ваш талант, ваши трагедии.Сумароков. Без ложной скромности могу сказать, что мною создан русский театр.
Волков.
Несомненно, русский театр — ваше детище, и, пока он существует, ваши трагедии и комедии будут украшением его сцены. Разве может умереть «Семира»? Боже, каким восторгом встречают всегда зрители эту вашу трагедию! (Встает в позу и начинает читать монолог Оскольда из «Семиры».)
«Настал нам день искать иль смерти, иль свободы.
Умрем иль победим, о храбрые народы!..
Настало то судьбой назначенное время,
В которо должны мы вселенной показать,
Что нам несродственно под игом пребывать».
Сумароков (аплодируя).
Браво! Браво! Порадовал ты меня. С такими актерами русский театр будет жить вопреки всем препятствиям и печальным обстоятельствам. Я уже стар, я помру скоро, но любимых детей моих — мои драматические сочинения — вижу, оставляю в надежных руках.
III
Измайловская церковь в Петербурге. Раннее утро 28 июня 1762 года. В церковь сходятся поднятые с постелей офицеры и сенаторы.
Сенатор.
Что случилось?Офицер.
Государь арестован, Екатерина провозглашена императрицей.Сенатор.
Слава богу!Церковь наполняется людьми.
Входит Екатерина в сопровождении заговорщиков — братьев Орловых, Дашковой, офицеров. Все останавливаются против алтаря.
Из алтаря выходит священник и в ожидании тоже останавливается.
Григорий Орлов.
Чего он ждет?Первый гвардейский офицер.
Ждет, когда прочтут манифест. Только после манифеста можно приводить к присяге.Григорий Орлов.
Так читайте же скорее, черт возьми! Читайте!Первый гвардейский офицер.
У кого манифест?Среди окружающих Екатерину людей шум и замешательство.
Григорий Орлов.
Ну!Замешательство усиливается.
Екатерина (шепотом).
Господи! Если сейчас сорвется присяга, он опомнится, соберет сторонников — и все пропало. Господи, помоги!Г ригорий Орлов (оглядываясь по сторонам).
Ну!Наступает зловещая тишина, и в этой тишине слышен лишь шепот Екатерины.
Екатерина.
Господи!..Из толпы, расталкивая сенаторов и генералов, выходит Волков.