Славянская спарта

— Нельзя, а все-таки будетъ же когда-нибудь! — съ увренностью настаивалъ черногорецъ. — Вдь давно ли вс христіане подъ турками были, а теперь вотъ греки свободны, сербы свободны, румыны свободны, болгары свободны, — «сви слободны!» Потомъ будетъ такъ, что и турка совсмъ вонъ выгонятъ…

-

До Виръ-Базара отсюда рукою подать; онъ лежитъ какъ разъ противъ, на правомъ берегу; за нимъ начинается самая цвтущая и роскошная область Черногоріи, обильная виноградомъ и южными фруктами, примыкающая теперь черезъ округъ Антивари въ водамъ Адріатики — Церничская нахія. Виръ-Базаръ — по-русски «Старый Рынокъ» — одна изъ главныхъ береговыхъ опоръ Черногоріи на Скутарійскомъ озер; тамъ и крпость, и разные военные склады, и старинное мсто торговаго обмна между албанскими и черногорскими прибрежными жителями. Городъ Скутари нельзя было разглядть за туманами дали, хотя увряютъ, будто въ очень ясные дни можно видть его минареты. Этотъ Скадръ, древняя резиденція сербскихъ князей, — еще боле древняя колонія римлянъ, — теперь обратился въ характернйшій центръ ислама, въ безусловно турецкій городъ. Народъ черногорскій, также какъ и сербы королевства, удивительно твердо знаетъ свою исторію и свой патріотическій эпосъ.

— Все Скадрско блато было прежде сербское. Въ Скадр-град Вукашинъ-царь жилъ, отецъ Марка-Кралевича… — сообщилъ мн нашъ старый гребецъ, обходившій вмст съ нами крпостныя стны.

И онъ, и вс черногорцы пришли въ искренній восторгъ, когда оказалось, что мн были извстны не только Вукашинъ и Марко-Кралевичъ, но даже отрывки старыхъ псенъ ихъ о воевод Момчил, о град Пирлитор, о гор Дормитор…

p ты кралицей-госпожой!

— писалъ, по словамъ старой псни, краль Вукашинъ Видосав, жен воеводы Момчила.

«Будешь шелкъ прясть на золотомъ веретен,
Шелкъ будешь прясть, сидть на шелку,
А носить будешь атласы и бархаты,
Все расшитое чистымъ золотомъ.
А каковъ ли Скадеръ на Боан!
Посмотришь вверхъ выше града —
Все поросло смоквой и маслиной,
Полны гроздьевъ виноградники,
Поглядишь ли внизъ подъ градомъ,
Поросла тамъ блая пшеница.
А вокругъ-то все зеленый лугъ,
Сквозь него течетъ Бояна зеленая,
Въ ней плещутся рыбы всякія.

— Бога ми! Бога ми! — въ радостномъ изумленіи переглядывались они другъ съ другомъ, слушая мое посильное коверканье ихъ поэтическихъ легендъ, которыя я передаю здсь въ русскомъ перевод.

Дйствительно, Скутарійское озеро полно для серба историческихъ воспоминаній всякаго рода. До самаго конца XIV вжа, начиная съ VII, т.-е. цлыхъ семь столтій сряду, и градъ Скадръ, и Скадрско Блато принадлежали сербамъ, и Черногорія только получила бы свое старинное законное наслдіе и самую необходимую ей часть древняго сербскаго царства, если бы присоединила къ себ, наконецъ, этотъ родной ей уголокъ, это внутреннее море своего рода, проливающее столько свтлой поэзіи и мирнаго чувства въ суровый пейзажъ ея неприступныхъ воинственныхъ горъ…

Черногорскій сержантъ не забылъ показать намъ и свою крпостную артиллерію; все это большею частью мдныя и чугунныя пушки совсмъ старыхъ образцовъ; на нкоторыхъ замтны еще Наполеоновскіе орлы; это трофеи черногорцевъ, кровью добытые у разбитыхъ французовъ, когда т завладли Каттаро и Рагузою. Лежатъ тутъ и т дв мдныя русскія пушки, съ помощью которыхъ князь Николай овладлъ Лессендрою. Они тутъ законные владыки взятой ими крпости по тому же праву, какъ и старый черногорецъ, показывавшій ихъ намъ. Остальныя орудія — все добыча турецкихъ войнъ.

Войну съ французами въ Поморь черногорцы, къ удивленію моему, еще помнятъ отлично, по разсказамъ отцовъ и ддовъ; помнятъ й то, что они бились тогда рядомъ съ русскими, честно и храбро помогавшими имъ.

— Все тогда наше было, вся Бока и Дубровникъ! — со вздохомъ говорилъ старый гребецъ. — Нашъ владыка, святопочившій Петръ, уже и жить перехалъ въ Которъ. Да политика проклятая все назадъ у насъ отняла, что мы себ ружьями да ханджарами добыли.

Онъ произносилъ слово «политика» съ какою-то особенною ненавистью и презрньемъ, какъ что-то діаметрально противоположное всякой правд, добытой ханджаромъ…

Бесда наша особенно оживилась, когда Божо досталъ изъ нашихъ походныхъ куржинъ дв бутылки добраго церничскаго вина съ кускомъ сыру, хлбомъ и яйцами, и мы разслись на трав подъ тнью исторической кулы владыки Радо, куда пригласили съ собою и нашихъ черногорскихъ хозяевъ. Долго они отказывались отъ вина, — можетъ быть, этикета ради, — но я ихъ убдилъ, наконецъ, что войникамъ нисколько не предосудительно выпить чарочку винограднаго зелья, и съ легкой руки сержанта каждый юнакъ опрокинулъ по очереди за наше здоровье по стаканчику краснаго.