Славянская спарта

То и дло обходятъ нашу коляску толпы рослыхъ, крпконогихъ и статныхъ юнаковъ и съ ними обыкновенно цлая куча подростковъ; проворные, ловкіе, сіяющіе безпечнымъ весельемъ, красавцы на подборъ, одтые поверхъ блоснжныхъ рубахъ и штановъ въ малиновыя, золотомъ расшитыя, куртки, обвшанныя серебряными цпочками съ бирюзой, перепоясанные яркими турецкими шалями съ засунутыми въ нихъ дорогими пистолетами, — они мелькали мимо насъ будто пролетвшая стая веселыхъ птицъ, и съ громкими пснями, съ шумомъ и болтовнею не сбгали, а скоре стекали, какъ воды горныхъ ручьевъ, безъ раздумья и остановки, будто по ступенямъ пологой лстницы, внизъ по утесистымъ кручамъ и обрывамъ, минуя длинныя петли шоссейной дороги, напрямикъ, какъ летаетъ птица, какъ несется стрла…

Шутя и смясь взбгаютъ они на такіе же кручи и обрывы по козьимъ тропамъ «старой дороги», пробуждая ружейными и пистолетными выстрлами безмолвный воздухъ горныхъ пустынь, осушая въ придорожныхъ кабачкахъ стаканчики краснаго вина, постоянно обгоняя нашу тяжко ползущую вверхъ коляску. Догнать ихъ намъ нтъ никакой возможности, и это, очевидно, забавляетъ ихъ, заставляя удвоивать быстроту ихъ бга, вызывая въ нихъ новый приливъ молодого смха и псней.

Догадливая молодая двушка изъ сосдняго села, спрятаннаго на дн долины, разставила уже своего рода сти этой шумно проносящейся молодежи, разложивъ на краю дороги, надъ самымъ обрывомъ пропасти свой скромный столикъ съ кувшиномъ вина, десяткомъ красныхъ яицъ и кускомъ овечьяго сыра. Вонъ уже вся эта поющая и хохочущая юная ватага шумно опустилась кругомъ разставленной приманки прямо на камни и на пыль дороги, и уже звенитъ полными стаканчиками дешеваго мстнаго вина, перекидываясь шуточками съ молодою продавщицею. Для этого юнаго народа, переполненнаго весенними совами жизни, самый походъ на праздникъ уже становится радостнымъ праздникомъ…

* * *

Мы, сидя покойно въ своей коляск, отъ души наслаждались этими картинами удалой и могучей жизни, чудною горною природою, охватывавшею насъ, и такимъ же чуднымъ вечеромъ, въ розовомъ сіяніи котораго далекія снговыя вершины Албанскихъ горъ горли словно зубчатыя стны какого-то изъ отъ сотканнаго фантастическаго колоссальнаго замка…

VIII Народный праздникъ Черногоріи

Мы пріхали въ Цетинье еще засвтло; прохали мимо зданія новаго театра, съ вставленною въ него старинною венеціанскою плитою, изображающею, конечно, обычнаго льва св. Марка, прохали мимо женскаго института, устроеннаго на русскія средства… Отъ гостинницы нашей рукой подать до дворца наслдника и до новаго городского гулянья, едва только разбиваемаго на городскомъ выгон, противъ того же дворца. Тамъ уже толпилось много черногорцевъ и происходило что-то, чего нельзя было разглядть изъ оконъ нашей гостинницы. Очевидно, народный праздникъ начался уже съ вечера. Мы съ женою, не теряя времени, направились въ толп, тснившейся передъ дворцомъ.

У наружной ограды только-что отстроеннаго дворца молодого князя Данилы сидлъ на стул, въ своемъ характерномъ и живописномъ костюм, князь Николай и рядомъ съ нимъ дв по-европейски одтыя дамы, какъ мы узнали посл, жены посланниковъ англійскаго и французскаго, пріхавшія на праздники изъ Рагузы, гд ихъ обычное мстопребываніе. Съ женой французскаго посланника и съ нимъ самимъ мы познакомились потомъ за табль-д'отомъ въ своей гостинниц, гд они тоже остановились.

Сильная, плечистая фигура князя, въ блой гун и блыхъ доколнницахъ, въ богато расшитомъ золотомъ красномъ джамадан и красной Капиц, такъ давно знакомая намъ по портретахъ и иллюстраціямъ, сразу привлекаетъ къ себ своею патріархальною простотою и вмст величіемъ… Немного позади князя сидитъ на стул одинъ только изо всхъ окружающихъ, въ такой se блой гун и такомъ же красномъ джамадан, какъ и князь, высокій и сухой старикъ съ длинными сдыми усами, какъ у Тараса Бульбы на картин Зичи, съ суровымъ и умнымъ взглядомъ, типическій представитель тхъ грозныхъ черногорскихъ воеводъ, которые съ горстью своихъ юнаковъ сокрушали турецкія полчища и наводили ужасъ на самыхъ храбрыхъ пашей султана…

Это дйствительно — одинъ изъ знаменитыхъ воеводъ Черногоріи, тесть князя и отецъ княгини Милены — Петръ Вукотичъ, всегдашній совтникъ князя въ важныхъ длахъ правленія и войны.

Ни наслдный князь Данила, ни меньшой братъ его Мирно не смютъ сидть, по стариннымъ обычаямъ Черногоріи, въ присутствіи стараго князя. Стоятъ тоже на ногахъ — немного поодаль — другіе заслуженные воеводы, сенаторы, сердари, вс въ такихъ же яркихъ, живописныхъ нарядахъ, сверкающихъ золотомъ и оружіемъ, вс такіе же грозные усачи, сдые и черные, такіе же рослые, плечистые богатыри…

Стоятъ кругомъ и перяники князя, на подборъ юнакъ въ юнаку, чистая стая молодыхъ орловъ, горя на лучахъ заходящаго солнца своими красными какъ кровь гунями. У всхъ на Капицахъ серебряные двуглавые орлы, у байравтаровъ (знаменщиковъ) — сбоку Капицы маленькій серебряный знавъ, изображающій перекрещенный ятаганъ и знамя.