Славянская спарта

Но что это такое?.. Огни княжескаго дворца освтили мелькавшія въ темнот ночи усатыя лица юнаковъ чуть не на высот княжескаго балкона, словно все коло вдругъ разомъ выросло вдвое выше, чмъ было… Господи! да и въ самомъ дл оно стало вдвое выше. Теперь уже я ясно вижу, что на могучихъ плечахъ юнаковъ, крпко сцпившихся руками, движется по верху другое такое же коло.

Богатыри, плеча которыхъ служатъ подставками для верхняго кольца, кажется, не чувствуютъ никакой тяжести отъ топчущихъ ихъ товарищей и съ тою же воинственною удалью и легкостью продолжаютъ быстро вертться въ хоровод, отступая и наступая, подымая въ тактъ то лвую, то правую ногу, громко распвая свою любимую плясовую псню нетронутыми никакою болзнью двственными легкими горнаго жителя…

Долго еще гремла музыка, плись псни, кружились хороводы въ темнот безлунной и темной ночи. Мы ушли спать въ свою гостинницу, не дождавшись конца празднества. Ровинскому, съ которымъ мы пробродили весь вечеръ, тоже нужно было отправиться пораньше домой, приготовить все въ отъзду, такъ какъ онъ завтра долженъ былъ ухать изъ Цетинья на свое обычное лтнее купанье въ Ульцинъ, приморскій портъ, на самомъ южномъ краю Черногоріи, называемый обыкновенно въ географіяхъ и картахъ итальянскимъ именемъ Дульциньо, хотя его древнее названіе римскаго и эллинскаго времени — Улькиніонъ — не даетъ, кажется, ни малйшаго права цивилизованнымъ народамъ искажать его законное историческое имя по фантазіи итальянцевъ.

Съ ранняго утра вс немногочисленныя улицы и переулки маленькаго Цетинья были уже запружены народомъ; черногорцы встаютъ рано и въ полдень обыкновенно прячутся по домамъ. Мы съ женою не хотли упустить никакой подробности народнаго праздника и потому пошли толкаться среди народа тоже съ ранняго утра… Но этотъ народъ, эта толпа не иметъ ничего общаго съ народною толпою, которую мы привыкли видть въ Париж, Вн, Петербург или Москв. Тутъ нтъ въ эту минуту ни бдныхъ, ни простыхъ, ни плохо одтыхъ, тутъ вы окружены сплошнымъ легіономъ какихъ-то своеобразныхъ и живописныхъ рыцарей, ярко разодтыхъ, величаво двигающихся, съ горделивымъ достоинствомъ взирающихъ на васъ съ высоты своихъ колоссальныхъ воинственныхъ фигуръ…

Цлое населеніе витязей-великановъ, обвшанныхъ богатымъ оружіемъ, сверкающихъ золотомъ и серебромъ и всевозможною пестротою красокъ, съ самоувренною важностью гуляетъ по улицамъ родного имъ города, дружески схватившись за руки и захвативъ своею могучею шеренгою всю ширину широкой улицы… Хотя я и порядочнаго роста, но теряюсь въ этихъ фалангахъ богатырей какъ маленькій ребенокъ. Все это зеленыя, малиновыя «доламы», блыя «гуни», красно-черныя «капы» съ орлами и значками, ярко-красные «джемаданы», расшитые позументами, блые и зеленые «элеки» и «душаницы» изъ бархата и тонкаго сукна, толковые пояса, или «пасы», восточныхъ цвтовъ поверхъ кожаныхъ «волановъ». У иныхъ вся грудь покрыта массивною серебряною бронею своего рода, цлыя латы изъ чеканенныхъ серебряныхъ пластинокъ, широкіе золоченные складни на ключицахъ, колнчатыя ребрышки на бокахъ. Нкоторыя изъ этихъ древнихъ вооруженій изумительнаго богатства осыпаны дорогими камнями, художественно отчеканены; большая часть ихъ — трофеи кровавыхъ битвъ, сняты съ груди разрубленнаго или обезглавленнаго врага, какого-нибудь знаменитаго турецкаго паши или албанскаго князя, и переходятъ по наслдству изъ рода въ родъ, какъ священнйшіе клейноды семьи. Кто знаетъ, какія давнія историческія имена и какія великія историческія событія связаны съ этими бранными реликвіями, достававшимися по очереди отъ одного счастливаго побдителя другому; они, наврное, пережили многіе вка и прошли многія страны, пока одли собою могучую грудь черногорскаго сердара изъ какихъ-нибудь Кучей или Блопавличей, и, можетъ быть, нсколько столтій назадъ украшали какого-нибудь родовитаго рыцаря или великолпнаго сарацинскаго витязя.

На груди у многихъ медали и кресты, даже наши георгіевскіе крестики съ черножелтой ленточкой. Мы невольно останавливались и до неприличія любовались на этихъ статныхъ витязей въ ихъ картинныхъ костюмахъ. Длается радостно за человчество, что оно еще не совсмъ выродилось физически, что еще уцлли хотя въ этомъ полудикомъ горномъ угл настоящіе человческіе организмы въ ихъ непочатой свжести, сил и естественной красот, вполн достойные своего названія.

Живописно спустивъ съ одного плеча тяжелыя черныя «струки» съ аршинною бахромою, совершенно напоминающія пледы шотландскихъ гайлендеровъ и замняющія здсь бурки и шинели, — эти колоссы-воины шагаютъ цлымъ длиннымъ строемъ взадъ и впередъ среди маленькихъ домиковъ городка, громоздкіе и могучіе, такъ что, кажется, разопрутъ сейчасъ своими плечами утлыя стнки улицы. Посмотришь на эти массивныя, словно изъ бронзы вылитыя икры, туго обтянутыя блыми «доколнницами», и кажется, что смотришь не на живого человка, а на какую-нибудь мраморную каріатиду титана, поддерживающую зданіе, или на статую Геркулеса Фарнезскаго.