Славянская спарта

Когда смерклось, толпы народа, наполнявшія городъ, сбились главнымъ образомъ въ широкомъ проулк, что идетъ мимо княжескаго дворца къ монастырю. Здсь въ разныхъ мстахъ составились хороводы, по здшнему «коло». «Коло» по-славянски такъ же, какъ и по-русски, означаетъ колесо, кругъ. Хоръ военной музыки князя игралъ тутъ до полуночи, стройно и бойко, заливая громомъ своихъ трубъ и литавръ темныя улицы маленькаго городка. Танцы черногорцевъ нельзя назвать особенно искусными или увлекательными. Они слишкомъ однообразны и бдны фантазіей. Мужчины и женщины становятся въ тсный кругъ, обыкновенно очень большой, кладутъ одну руку на плечо лваго сосда, а другою рукою обнимаютъ станъ праваго… Сплотившись въ такую крпкую цпь, они долго топчутся на мст, колыхаясь всмъ своимъ живымъ кольцомъ то вправо, то влво, припвая совсмъ не мелодическія псни, поднимая вверхъ, впередъ и назадъ то одну, то другую ногу. Повидимому, вс эти движенія совпадаютъ со смысломъ псни и должны изображать собою что-нибудь понятное и близкое сердцу черногорца, но на сторонняго зрителя танецъ этотъ производитъ впечатлніе какого-то безцльнаго и нисколько не интереснаго топтанія на одномъ мст… Но вотъ коло расширяется все больше и больше, юнаки и двушки все подходятъ въ нему и вплетаются въ это медленно кружащееся живое колесо, все живе раздаются слова псни, все проворне мелькаютъ ноги танцующихъ; наконецъ на середину хоровода выбгаетъ какой-нибудь ловкій молодецъ, къ нему присоединяется такая же молодая красавица, среди быстро вертящагося кола парень и двушка начинаютъ выдлывать другъ передъ другомъ всякіе выкрутасы, лихо и высоко подпрыгивая вверхъ… Нужна непочатая сила черногорскаго юнака, чтобы совершать такіе гомерическіе прыжки вверхъ, ловко падая въ тактъ псни опять на ноги и опять сейчасъ же подбрасывая себя высоко въ воздухъ, размахивая руками какъ крыльями взлетающаго орла, испуская какіе-то обрывистые, словно угрожающіе, кряки нападенія или погони, тоже больше похожіе на страстное клоктанье хищной птицы, и облетая этими молодецкими круговыми прыжками жадно преслдуемую подругу, которая отвчаетъ его орлинымъ порывамъ такими же смлыми и сильными движеніями, такими же прыжками и взмахиваніями крыльевъ разыгравшейся орлицы. Къ одной пар присоединяется другая, къ другой третья, коло все ростетъ и ширится, все учащается темпъ псни, тактъ пляса…

Толпа народа плотно обступаетъ хороводы, и изъ нея то-и-дло выскакиваютъ на смну уставшимъ новые плясуны, новыя плясуньи, соблазненные расходившеюся удалью пляски и провожаемые сочувственными криками толпы.

Все ближе и ближе придвигаются широко раздвинувшіяся кола въ дверямъ княжескаго дворца, все гуще ростетъ въ темнот вокругъ нихъ народная толпа, освщенныя окна княжескаго дома открыты настежь, въ каждомъ изъ нихъ любопытныя головы, на балкон старая княгиня и князь съ дочками, съ почетными гостями; въ дверяхъ, на порог, княжеская свита и дворцовая челядь… Вс съ искреннимъ сочувствіемъ, съ нескрываемою радостью, любуются на родной ихъ сердцу танецъ, слушаютъ всмъ съ дтства знакомыя псни… Даже у сдоусыхъ стариковъ невольно подмываются ноги, и каждая жилка просится разгуляться по прежнему въ лихомъ пляс…

Этотъ простодушный народный хороводъ въ темнот ночи, передъ окнами княжескаго дома, такъ живо перенесъ мое воображеніе на далекую родину, въ т далекія уже теперь времена, когда передъ балкономъ помщичьихъ хоромъ, бывало, точно такъ же водились танки и плись хоровыя псни, когда дворовые плясуны и деревенскія красавицы, подъ тактъ самодльныхъ балалаекъ, дудокъ и гармоникъ, съ наивнымъ усердіемъ откалывали кавачка и трепака на утшеніе любовавшихся ими барина, барыни, барчуковъ и барышенъ, высыпавшихъ на балконъ и на крыльцо вмст съ своими гостями, горничными и лакеями…

Въ дополненіе этой иллюзіи, изъ княжескаго дворца вдругъ выскочилъ, не утерпвъ отъ соблазна, молодой барчукъ, лихой князь Мирко, статный восемнадцатилтній красавчикъ, и мгновенно вмшался въ коло, схвативъ первую попавшуюся молодую двушку, ловко облетая вокругъ нея граціозными и удалыми прыжками… Общій гулъ удовольствія раздался въ толп.

— Мирко, Мирко! — сочувственно басили сдоусые черногорцы, дружески потрясая руку молодому князьку, когда онъ, запыхавшись отъ отчаяннаго пляса, выскочилъ изъ вола. — Юнакъ Мирко!.. Добре, Мирко!..

Милый и веселый юноша, такой же простодушный, какъ вс эти наивные горцы, не могъ устоять противъ подмывающихъ звуковъ родного танца и еще раза два срывался съ крыльца, чтобы лихо покружиться въ середин двигающагося живого кольца съ рослыми и тугогрудыми цетинскими красавицами.

Незамтно, одинъ по одному, вплетаются въ это безостановочно крутящееся кольцо, на смну уставшимъ, новые молодые богатыри; должно быть, они заране подобрались одинъ въ одному, вс такіе же плечистые, такого же громаднаго роста. Происходитъ что-то, чего въ полутьм ночи я не понялъ сразу… Какъ будто мгновенная остановка, какая-то мимолетная возня — и тсно сомкнутая вереница живыхъ тлъ опять закачалась и задвигалась въ ладъ псни, подъ звуки музыки…