Итак, для диасистемы русского национального языка на всем протяжении его истории характерно не только функционирование флексии мн. ч. как уникального словообразовательного форманта, используемого для обозначения парных и сложных предметов, что приводит к формированию класса имен pluralia tantum с очевидным конфликтом собирательной семантики, плюральной формы и частично собирательной, частично плюральной синтактики, но и обозначение тех же предметов (наряду с обозначением частей этих предметов) формами ед. ч. тех же самых лексем, уже лишенными собирательного значения и полностью и непротиворечиво интегрированными в систему словоизменения. Тенденция к формированию морфологически дефектного типа pluralia tantum очевидным образом сосуществует в русском языке с тенденцией к недопущению этой дефектности путем поддержки постоянной структурной (формальной и семантической) связи с каноном словоизменения, правда, за счет увеличения тем самым числа языковых омонимов в гипотетической частной системе, обладающей полным инвентарем возможных форм, ср:
Неколичественная синтактика | |||||
---|---|---|---|---|---|
Sg. | Рl. | ||||
Количественная синтактика | Количественное числительное | ||||
Собирательное числительное | |||||
Sg. | Coll. | Pl. | |||
Количественная семантика |
Таким образом, ни формальных, ни семантических системно обусловленных принципиальных запретов на построение словоформ с граммемой ед. ч. при т. наз. существительных pluralia tantum в славянских языках и, в частности, в русском, не существует. Вполне допустимыми представляются даже частные славянские системы, в которых модель pluralia tantum была бы посредством сингуляризации сведена к минимуму или устранена полностью (например, под немецким или тюркским влиянием)[17]
.Устранение из системы целых ее фрагментов путем запрета на образование таких форм имеет место лишь в искуственно сконструированной норме стандартной разновидности этнического языка и не релевантно для его некодифицированных форм. Норма эта, в соответствии с ее объективными функциями в современном обществе, остается объектом постоянной целеполагающей деятельности лингвистов, стремящихся к ее усовершенствованию, а потому принципиально
Литература и источники