Славянские pluralia tantum. Проблема дефектной парадигмы

«У этих существительных имеются только такие формы, которые с чисто морфологической точки зрения должны быть отнесены к мн. числу, но эти формы могут обозначать не только много соответствующих предметов (например, многие сутки, часы, ножницы), но и один предмет (например, одни сутки, часы, ножницы). Таким образом, принципиально допустимо усматривать здесь омонимию чисел, например: сутки (мн.) и сутки (ед.).» [Зализняк 2003: 6][6].

«Таким образом, слова типа сани имеют только словоформы с внешними признаками мн. числа, но каждая из этих словоформ имеет не только значение мн. числа, но и значение ед. числа. Именно поэтому словоформы типа *ножница, *ворото не встречаются никогда (в отличие от словоформ типа лаи, меди); в самом деле, значения, для передачи которых эти словоформы могли бы быть построены, уже передаются в языке словоформами типа ножницы, сани» [Зализняк 1967: 58].

В соответствии с этой точкой зрения, парадигма таких русских pluralia tantum не является дефектной, а речь должна идти об омонимии форм ед. ч. и мн. ч., по типу сани (ед. число) и сани (мн. число). Таким образом, А. А. Зализняк на чисто семантическом основании считает допустимым приписать стандартной граммеме мн. ч. русского языка (‘множественное число’ [более одного объекта]) стандартное значение граммемы ед. ч. (‘единственное число’ [один объект]). Есть ли формальные основания, поддерживающие такое решение? Для проверки данного тезиса обратимся к типологически обоснованной модели иерархии согласования/координации (The Agreement Hierarchy)[7], разрабатываемой Г. Корбеттом:

«The Agreement Hierarchy

attributive < predicate < relative pronoun < personal pronoun

These four positions make up the Agreement Hierarchy. Possible agreement patterns are constrained as follows:

As we move rightwards along the hierarchy, the likelihood of semantic agreement will increase monotonically (that is, with no intervening decrease)» [Corbett 1991: 226].

Прежде всего, обратим внимание на то, что некоторые языки, и в частности, германские, действительно демонстрируют омонимию[8] форм ед. ч. и мн. ч., находящую свое синтаксическое разрешение на шкале иерархии согласования (такие случаи могут быть лексикализованы, как в английском примере (см. также [Corbett 2000: 175]), или охватывать лексико-семантические классы слов, как названия праздников в немецком примере):

англ. (ед. ч.) When sheep what human can resist?

(мн. ч.) It frustrates me when sheep …

нем. (ед. ч.) Weihnachten auch alles andere als perfekt.

(мн. ч.) Weihnachten in den Nachkriegsjahren alles andere als problemlos.