Славянский сокол

– Дело это выглядит несколько странно, ваше величество. Вы изволили вручить победителю боя на дубинках целый воз с бочонками вина. Брат Феофан, поскольку не имеет собственного подворья, решил на время оставить воз во дворе трактира, где он остановился. А вот там произошло что-то непонятное. Он начал пробовать вино и несколько утомился то ли от этого занятия, то ли от самого турнира. Тут к нему, утомленному, подступили посетители заведения с вопросом о вкусе вина. Он разрешил им попробовать, а сам лег отдохнуть под одним из столов, где, как ему показалось, достаточно мягко. Впрочем, брат Феофан привык к истязаниям собственной плоти и весьма неприхотлив в поисках уюта. А когда проснулся и потребовал принести себе под стол вина, ему сообщили, что вино кончилось. Естественно было удивление прославленного бойца на дубинках. Ему казалось, что он не в состоянии выпить целый воз, а хозяин утверждал именно так. Я бы не поверил хозяину тоже, но уже не однажды убеждался, что брат Феофан способен творить чудеса. Однако жажда, вероятно, мучила нашего друга достаточно сильно, и он обиделся на хозяина и на посетителей. И начал, как говорят нехристи саксы, крестить их дубинкой. Мне сообщили, что в трактире поломана вся мебель. Но это не от дубинки, а от живота нашего любезного и смирного, пока его не обидят, брата. Потом он выскочил на улицу, и тут ему подвернулся под горячую руку тот стрелец, что тоже стал победителем турнира. Но луком бить, как все мы понимаем, несподручно. А дубинкой это вполне удобно. Стрелец брата Феофана не тронул, а брат Феофан огрел стрельца прямо по лбу, что слегка возмутило спутника бодрича, того высокого волхва, вы помните его, ваше величество. И вот этот волхв, не думая долго и не дожидаясь от нашего монаха удара и по своему лбу, сам огрел преподобного своим тяжелым посохом. После чего брат Феофан успокоился и надолго заснул. Надо думать, что у волхва в руках могучая сила, потому что до этого никому не удавалось с одного удара утихомирить такого славного бойца.

– Интересно, – усмехнулся король, – но где же здесь метаморфоза?

– А метаморфоза, ваше величество, заключается в том, что волхвы, насколько мне известно, обладают некоей магической силой. И эта магическая сила неведомым и непонятным лично мне образом подействовала на нашего любимого всеми монаха.

– Надеюсь, он хотя бы жив?

– Более того, ваше величество. Он не только жив, но еще и прекрасно грустен по той простой причине, что после удара совершенно перестал переносить запах вина.

– Как так? – не понял король.

– Очень просто, ваше величество. Когда брат Феофан пришел в себя, сердобольный трактирщик принес ему стаканчик из своих запасов. И брат Феофан не смог выпить ни глотка. Ему противен винный запах, и он уже второй день пьет только чистую воду и молится за спасение души злобного волхва, испортившего славному монаху всю оставшуюся жизнь.

Карл захохотал. Засмеялись и придворные. Даже те, кто сидел далеко и не слышал ни слова из рассказа аббата Алкуина. А поскольку на обед было приглашено около пятисот человек, то хохот слышала, должно быть, вся округа и удивлялась.

– Брат Феофан должен быть счастлив, – сказал с улыбкой князь Годослав, – что так удачно расстался с волхвом Ставром. Это удается не всем. И лечение монаху пошло, как я понимаю, на пользу. Иногда Ставр лечит эффективно, но это не всем нравится.

И Годослав рассказал, как лечил волхв в лесу жалтонеса датского короля. Это вызвало новый взрыв смеха.

– Кстати, ваш волхв легок на помине, – сказал Алкуин. – Если не ошибаюсь, именно он поднимается сюда по дороге. Конечно, это он. Другого человека такого роста я не встречал в округе.

– Очевидно, ваше величество, – поклонился Годослав, – мне пришло сообщение из княжества. Я оставил приказание передать мне новости, если они будут срочными. Разрешите мне на несколько минут покинуть вас…

– Пожалуйста, князь, – согласился Карл, – только не покидайте нас надолго. Мне весьма понравился ваш рассказ об эффективном лечении, но у меня возникли в связи с этим некоторые вопросы. Не откажитесь удовлетворить мое любопытство.

– Я непременно скоро вернусь, ваше величество.

Годослав вышел из-за стола и направился по дороге навстречу Ставру.

– Гонец?

– Гонец, – даже всегда невозмутимый Ставр сиял.

– Сказывай.

– Полкан потопил треть датской армии. Потом они с Дражко ударили по остаткам с двух сторон. Но части данов – примерно около тысячи солдат – все же удалось бежать, а уже в Дании, по ту сторону границы, где они никак не ожидали опасности и устроились на привал, их нашел с пятью сотнями сотник Оскол с Буяна и довершил разгром.

– Он что, вошел за ними в Данию? – удивился Годослав. – Это будет пощечина Готфриду, который весьма дорожит своей территорией.

– Нет, княже. Оскол не за ними пошел. Как только даны перешли нашу границу, Полкан по приказу князя-воеводы отправил эти пять сотен в Данию, чтобы пожечь там все приграничные поселения. А потом Оскол должен был ударить по наступающему полку. Только он ударил уже по отступающему.