Славянское сердце

Июнь сорок первого. Роковая ошибка монсеньора Тисо

В тридцатые годы в Словакии расстановка политических сил была достаточно своеобразна – и весьма расходилась с таковой в Чехии, хотя номинально обе этические территории составляли одно государственное образование – Чехословакию.

Ключевым игроком на пространстве к востоку от реки Грон были словацкие клерикалы – наиболее влиятельной силой которых была «Slovenská ľudová strana», «Словацкая народная партия», или «народники» – существовавшая ещё со времен Австро-Венгрии и в период Первой республики возглавляемая Андреем Глинкой. Опиралась эта партия на словацкое крестьянство, которое хранило верность своим национальным традициям, консервативность, искреннюю религиозность (большинство словаков – глубоко верующие католики) и приверженность довольно патриархальному укладу жизни. Кроме того, в среде словацкого крестьянства сильны были ксенофобские (по отношению к венграм и, как это ни покажется удивительным, к чехам) настроения и довольно сильный антисемитизм (чему не стоит удивляться, еврейская диаспора Словакии на конец 1930-х гг. насчитывала около 90 тыс. чел. (более 4 % населения) и занимала выгодное положение в торговой и финансовой сферах национальной экономики). Авторитет «народников» в среде простых словаков постоянно подпитывался их непримиримой позицией по отношению к официальной Праге, «забывшей» о Питтсбургских соглашениях; к тому же смерть Милана Штефаника «народниками» целиком и полностью относилась на совесть Бенеша и Масарика – что, естественно, не прибавляло симпатий к центральным властям. К 1935 году популярность «народников» в восточных районах Словакии достигала девяноста процентов!

Вторыми по значимости и политическому «весу» в Словакии были демократы – чьей социальной опорой была городская интеллигенция, коммерсанты, лица свободных профессий, представители национальных меньшинств – в общем, все те, кому местечковый словацкий национализм «народников» казался атавизмом средневековья, но кому также претил и «пролетарский интернационализм» коммунистов. На западе Словакии, и особенно в Братиславе, влияние демократов было весьма значительным.

Третьими по силе и политическому влиянию в Словакии были коммунисты – опиравшиеся, главным образом, на промышленных рабочих и сельскую бедноту горных деревушек; впрочем, коммунистов официальная Прага гнобила куда более целенаправленно и изощрённо, чем тех же «народников», поэтому действовать они вынуждены были полуофициально, отсюда – и слабость их позиций в легальной политике. Правда, радикальные лозунги коммунистов в пору экономического кризиса начала тридцатых годов изрядно добавил им симпатий простого народа, но все же превзойти по уровню влияния на массы «народников» и «демократов» коммунисты до самого конца существования независимого чехословацкого государства так и не смогли.

Если говорить о внешнеполитических предпочтениях словацких политических сил, то «народники» ориентировались на Рим и Берлин (в 20-е годы Андрей Глинка с искренней симпатией писал о фашизме Муссолини, в то же время словацкие «народники» стали одной из первых европейских правых партий, установивших связи с германскими национал-социалистами. Профессор Войтех Тука в 1923 г. посетил Германию, где встречался с руководством НСДАП и вернулся под сильным влиянием идеологии германского национал-социализма). Демократы полагали разумным и правильным «держать равнение» на Лондон и Париж, коммунисты, естественно, смотрели на Москву.

После Мюнхена акции «народников» взлетели весьма резко – их партия, всегда и во всем придерживавшаяся идей словацкого национализма, смогла быстро и грамотно сориентироваться в новой политической реальности: 6 октября 1938 года в Жилине Словакия (устами монсеньора Тисо) провозгласила автономию, Сам монсеньор Тисо стал премьер-министром первого самостоятельного словацкого правительства, компетентного в самом широком спектре внутриполитических вопросов; фактически и внешнюю политику Словакия проводила самостоятельно, поскольку влияние Праги на Братиславу даже в этом вопросе постоянно слабело. Ничего удивительного, кстати, в этом не было – «народники» задолго до Мюнхена готовились к захвату власти, в июле 1938 года ими были созданы первые отряды «Глинковской гвардии» («Нlinkova garda»), ядром для которых и элитными подразделениями стали ячейки «Родобраны». К тому же достаточно плотные контакты с Берлином позволили монсеньору Тисо и его коллегам иметь дополнительные козыри в разговорах с Прагой.

Но автономия – была лишь этапом на пути к полной и безусловной независимости Словакии; политические события весны 1939 года позволили словацким «народникам» добиться куда большего…

За Словакию, юнаки!
За огонь родного храма!
В униформе цвета хаки –
Возродилась Родобрана!

В наших кулаках железо,

В нашей крови Рода слава!
Мы чисты, как Штрбске Плесо,
Наше сердце – Братислава!
И летит в бой предков имя,
Как печать рдяного блеска,
Пока жив я, нерушима, –
Ты, республика Словенска!
Пойте славные гусляры
О победах Родобраны,
Пойте гордые бояны
О победах Родобраны…
Надевает шлем рогатый
Грозобьющий князь террора,
В бересте витиеватой
Чертит: Мёртвым нет позора!
Сокол веры белокрылый,
Взгляд змеи из турмалина,
На вершине тинг Ветрилы
Принимает Верховина.
И летит в бой предков имя,
Как печать рдяного блеска,
Пока жив я, нерушима, –
Ты, республика Словенска!
Пойте славные гусляры
О победах Родобраны,
Пойте гордые бояны
О победах Родобраны…
Передёрнуты затворы,
Пулемёты наготове,
Прочь, бессмысленные споры,
Мы не ищем правды в слове!
К збрану, братья Родобраны,
Бой – божественная виса!
Все на пир, летите, враны
Славьте монсеньора Тисо!
Пусть летит в бой предков имя,
Как печать рдяного блеска!
Пока жив я, нерушима, –
Ты, республика Словенска!
Сокол держит солнце цепко,
В строй славянский встанем крепко.
На врага как с бдын бурана
В бой вступает Родобрана!

Евгений Боболович

Впрочем, надо отметить, что триумфальное шествие «народников» к независимой Словакии в период с сентября 1938 по март 1939 года едва не было прервано официальной Прагой: 9 марта 1939 года президент Чехословакии Эмиль Гаха объявил автономное правительство Словакии распущенным и отдал вооруженным силам приказ взять территорию «мятежной провинции» под контроль. Впрочем, из этой попытки «приструнить» Тисо сотоварищи ничего не получилось – большинство дислоцированных на территории Словакии воинских частей чехословацкой армии, укомплектованных в основном словацкими солдатами и офицерами, отреагировали на приказ из Праги весьма специфически: присягнули на верность «словацкой державе». Однако опасность военного конфликта с Прагой все же заставила премьер-министра монсеньора Тисо поспешно покинуть столицу страны Братиславу и выехать в. Третий Рейх, чтобы просить Адольфа Гитлера о защите. Командование «Глинковской гвардии» объявило всеобщую мобилизацию своих членов – за сорок восемь часов поставив в строй до 15 тысяч вооруженных бойцов. Вялые перестрелки на словацко-чешской границе, продолжавшиеся трое суток, стоили жизни двенадцати бойцам «Глинковской гвардии» и восьмерым чешским жандармам – впрочем, уже 15 марта 1939 года всё завершилось: президент Гаха подписал просьбу к фюреру Третьего рейха о вхождении Чехии в состав Германии на правах Протектората Богемии и Моравии, Словакия же объявила о своем полном и безусловном суверенитете.

Впрочем, новорожденное государство тут же было втянуто в войну – 25 марта 1939 года в придунайские и закарпатские районы Словакии вторглись венгры. Война, продлившаяся неделю, закончилась печально для «глинковских гвардейцев» – венгры нанесли поражение их отрядам (всего в район боевых действий было стянуто до двенадцати тысяч гвардейцев, которым противостоял венгерский экспедиционный корпус в двадцать пять тысяч штыков и сабель при ста двадцати танках и трехстах самолётах) и захватили 1.700 квадратных километров словацкой территории (на которой, впрочем, проживали в большинстве своем венгры). Потери словаков в мартовских боях составили 22 военнослужащих бывшей чехословацкой армии и 36 «гвардейцев» убитыми и более шестидесяти ранеными, венгры потеряли убитыми 23 бойца и 55 было ранено.

Тем не менее, успех «народников» был ошеломляющий – словацкий народ впервые в своей истории обрел своё собственное государство! И даже участие словацкой армии в немецко-польской войне отнюдь не подорвало у населения авторитета Словацкой народной партии – поляков словаки недолюбливали, к тому же по Мюнхенским соглашениям 1938 года к Польше отошло несколько словацких деревень в районе Моравско-Силезских Бескид – что, естественно, отнюдь не прибавило дружеских чувств.

Всё резко и непоправимо изменилось 23 июня 1941 года, в день, когда правительство монсеньора Тисо объявило войну Советскому Союзу и направило в помощь немцам две (из трех имеющихся в наличии) дивизии словацкой армии. Если бы «народники» хотели продолжать удерживать симпатии населения на своей стороне – ТАКОГО в русофильской в своём подавляющем большинстве Словакии делать было НЕЛЬЗЯ НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ!

Но это было сделано.

Понятно, что руководство «народников» долго и массированно убеждало население Словакии в том, что их армия участвует в войне не против России, а лишь против «безбожного» большевистского режима – но помогало это плохо (вернее, совсем не помогало). В стране постепенно нарастало отторжение официально проводимой политики «союзнических уз» с Германским рейхом – словаки с каждым месяцем все более и более негативно относились к «Словацкой народной партии», втянувшей их страну в братоубийственную войну с Россией – каким бы благими целями это ни обставлялось.

Однако довольно долго это недовольство было подспудным, нараставшим втуне, без видимых внешних признаков в виде движения Сопротивления – до весны 1944 года Словакия продолжала быть тихим уютным уголком посреди охваченной войной Европы. Но это была видимость – на самом деле, словацкое общество уже давно созрело для того, чтобы избавится от власти Тисо и компании, и ему не хватало лишь «дрожжей», чтобы забурлить во всю силу. И эти «дрожжи» появились…

Впрочем, поначалу процесс организации словацкого Сопротивления был достаточно нудным и малорезультативным. В середине 1943 года ЦК Коммунистической партии Словакии начал вести переговоры с руководством демократов с тем, чтобы объединить усилия и создать единый центр Сопротивления. Эти переговоры велись всю вторую половину года и к ноябрю 1943 года завершились созданием единого Словацкого национального совета (СНС) – который, впрочем, имел весьма зыбкий статус. Дело в том, что в то время СССР признавал эмигрантское правительство Бенеша – а многие деятели в СНС весьма прохладно относились к идее восстановления Чехословакии (Гусак и его фракция вообще полагали, что после войны Словакия должна присоединится к СССР); к тому же при посещении Бенешем Советского Союза 12 декабря 1943 года был подписан договор о дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве между СССР и Чехословацкой республикой – и напрямую взаимодействовать с СНС Сталин не считал возможным, предпочитая убедить Бенеша признать оный СНС в качестве равноценного лондонскому правительству (тоже той ещё лавочке сомнительных персонажей) и работать совместно. Но к июлю 1944 года товарищ Сталин понял, что каши ни с «лондонскими» чехами, ни с деятелями СНС ему не сварить – и поэтому принял решение, не веря более на слово ни Бенешу, ни прочим словацким «борцам с нацизмом», послать в Словакию своих офицеров – чтобы те, разобравшись в ситуации, выведали бы, наконец, всю правду.

В июле 1944 года на территорию Словакии была сброшена группа парашютистов во главе со старшим лейтенантом Величко – который сообщил в Москву совершенно сенсационные сведения: как оказалось, в Словакии имеются все возможности для организации широкого партизанского движения, а части словацкой армии готовы перейти на сторону Красной Армии! В начале августа в Словакию был переброшен еще ряд групп для организации партизанского движения, во главе которых были Егоров, Велик, Мартынов, Волянский, Ушяк, Шукаев, Сеганский, Карасев – с задачей создания партизанских отрядов. Выброшенные группы, каждая из которых состояла не более чем из 10–15 человек, в считанные дни обрастали словацкими добровольцами и к середине августа дни превратились в тысячные отряды, готовые вести боевые действия.

Власть Тисо в Словакии к этому времени превратилась в фикцию – все попытки официальной Братиславы погасить нарастающий пожар с помощью частей жандармерии и отрядов «Глинковской гвардии» завершались, как правило, полным фиаско – «гвардейцев» партизаны разоружали, жандармы часто переходили в стан своих противников. К 25 августа численность вооруженных партизан перевалила за сорок тысяч штыков – и вопрос о том, кому фактически принадлежит власть в Словакии, уже не стоял; СНС принял решение о начале восстания против режима Тисо…