Славия. Рождение державы.

- Прекрасно. Тогда общая сумма получается семьсот пятьдесят две тысячи серебром или 180 тысяч золотом, - Он развернул третий свиток, макнул пером в чернила и аккуратно вывел сумму цифрами и в скобочках буквами.

В результате, ободрал я князя Андрея, приблизительно, на один миллион девятьсот тысяч серебром. Деньги воистину колоссальные. Конечно, в результате его округлений пара тысяч где-то потерялась, но это не существенно, это пыль.

- Еще через месяц буду в Кракове и занесу в банк письмо, чтоб они не тянули вола за хвост, - сказал он, затем, откинулся на стуле и пристально посмотрел мне в глаза, - А теперь скажи мне, Миша, только честно. Что это было? Как так могло случиться? Только не говори о божественном провидении или дьявольской помощи! Я в это не верю!

- Все, Андрей Михайлович, гораздо прозаичней. И прикажите позвать моего вестового, - тяжело вздохнул, вытащил из кобуры и положил на стол револьвер, изготовленный в Толедо и купленный мной в прошлом году специально для подобной ситуации. Такие конструкции пистолетов в Европе изготавливались уже лет сто пятьдесят. Барабан на шесть камор одновременно служил, и как патронник, и как магазин для зарядов, а в действие он приводился колесцовым механизмом с кремниевым замком. Тогда же я купил и барабанный мушкет точно такой же конструкции. Подобное оружие, оказывается, в среде европейских военных хорошо известно, но стоило очень дорого. Да и качество хромало, колесцовый механизм больше шести-семи десятков выстрелов не выдерживал, пистоль нужно было отдавать в ремонт, поэтому, он и не пользовался широким спросом.

Славке приказал вытащить из седельного чехла специально приготовленный мушкет и тащить в шатер.

- Таких пистолей и мушкетов у меня шесть сотен. А еще, Андрей Михайлович, в моем обозе путешествует пять десятков небольших мортир.

- Но кто это все изготовил, где ты все это взял?! Да, я видел такое оружие, но единицы, а не такие большие количества. Это, какие же огромные деньги?!

- Я вправе не отвечать на этот вопрос, но лично для вас скажу, сейчас это уже не имеет никакого значения. Мастера, которые это сделали, - показал рукой на пистоль и мушкет, - Больше подобное сделать не смогут, они умерли. А куплено все на деньги и по заказу людей из Вест-Индии. Золото, уважаемый Андрей Михайлович, делает все!

- А дым?! Дымов-то во время стрельбы видно не было?!

- Там был не порох, а алхимическая смесь, изготовленная одним азиатом из Чины. Очень дорогая, один выстрел из мушкета стоит пять талеров.

- Ого! Целого смерда!

- А выстрел из мортиры - все тридцать, но как видите, - приподнял со стола свитки, - Оно того стоило.

- Хотелось бы купить этого азиата, он продается?

- Люди, которые готовили мне этот заказ, посчитали, что он тоже, слишком зажился на этом свете. Большего, увы, сказать не могу. Это не моя тайна.

- Да! А еще те большие механизмы, которые грузили на возы?

- Шесть мушкетов, скрепленные на одном барабане. Удобны тем, что может стрелять один, самый меткий воин.

- Боже мой, Боже мой, - прошептал князь Андрей и закинул голову вверх, - Как все просто?! И нет никаких чудес.

Очень надеюсь, что разработанная мной, Иваном и Антоном легенда прокатила. По крайней мере, мне показалось, что князь Вишневецкий поверил.

А револьверный пистоль и мушкет я ему подарил. Впрочем, наши натянутые до упора отношения от этого не улучшились. И уже не улучшатся никогда.

По диким землям мы путешествовали еще два дня, но никаких неприятных неожиданностей за это время не случилось. А в Хаджибее нас ожидало целое столпотворение: Семьсот восемьдесят пять казаков-запорожцев, в возрасте от пятнадцати до двадцати пяти лет, сорок семь казаков-донцов, где-то сагитированных Давидом Черкесом, шестьсот девяносто казачек в таких же летах, сто восемнадцать местных семей гречкосеев, общим итогом четыреста двадцать человек, и еще двести пятнадцать москалей - целая деревня крестьян, сбежавших от деспотического помещика на Дон. Но там тоже нищеброды сирые никому, особо, не нужны. Вот, каким-то образом, по подсказке пана Кривоуса, они и протоптали дорожку. Да не зарастет она травой!

- Женился?! - Иван тискал меня в своих стальных ручищах. Если бы не кираса на мне, так раздавил бы, - Вот это и есть Чернышенкова дочь Люба?! Ай, какая гарная молодычка! Знавал я твоего отца, красавица, достойный человек! А то есть твоя сестра Татьяна?! Ой, девонька, чудо, как хороша!

Хитрый Иван, расположил к себе моих девочек буквально за две минуты, быстренько и навечно.

- Ну, рассказывай, - хлопнул он меня своей тяжеленной пятерней по броне кирасы, - Как Собакевич? Как все прошло?

- Нет его больше, а прошло все нормально, сам видишь, - кивнул на гудящую толпу, - Конкретно обо всем поговорим вечером, если выставишь кубок доброго вина.

- Да выставлю! И наливку привез, и вино. Ах ты, басурман проклятый! - вдруг хлопнул он себя по бедрам, - Смотри, уже мчится изо всех ног, чуть ли не опрокидывается!

- Кто бежит?

- Да чауш* от Джунаид-бея. Тот, подлюка, денег хочет. Заколебал он меня за эти дни.