slavjsja_temnaja_vlastiteljnica

- В тот момент мне захотелось остановить его. Побыть с ним ещё немного, узнать о его семье и друзьях, узнать, кем он был, кем хотел быть. Так бывает, когда встречаешь доброго и по-настоящему искреннего человека. Меня боялись, мной восхищались, меня использовали, но Мерль, как много людей делали что-то для меня искренне? Как много делились со мной, не надеясь получить что-то взамен? И я крикнула, чтобы он остался со мной. Ты знаешь, как это бывает. Просто полубессознательный выкрик. Но его душа и впрямь остановилась.

Что было потом? Тот самый поток, влекущий первоматерию к дворцовому подвалу, словно изменил движение, его волны вздыбились, а некая неведомая сила понесла душу Рене на меня, пока мы не столкнулись. На мгновение я ощутила соприкосновение с остатками его мыслей и памяти, но они рассыпались очень быстро. Через секунду я снова была одна, призрак мужчины исчез, вернее, стал частью меня.

- То есть, вы как бы объединились? – поспешила уточнить эльфийка.

- Нет, я просто поглотила его душу, – и в этот самый момент молнии в глазу тёмной королевы заискрили с удвоенной силой.

Душа отнюдь не бессмертна, души рождаются и умирают, многие некроманты способны управлять ими. Но ни один некромант не способен полностью переработать первоматериальную сущность живого существа в собственную энергию. Когда Мизори осознала, что она только что совершила, то громкий, бессмысленный и беззвучный крик пронёсся в нематериальном плане, вгоняя в панику призраков. Неясность действительности достигла своего пика, её противоестественное существование стало пугать девушку ещё больше. Было уже не важно, кто победит и чем кончится битва, ей просто хотелось бежать, и она побежала.

Изумрудные глаза Мерль виновато опустились. Сейчас ей было немного не по себе. Вопросы души, магии и мироустройства не сильно интересовали эльфийку. Она ведь хотела как лучше. Для Миз...

- Что было дальше? – тихо спросила она.

А дальше было одиночество и долгое осмысление произошедшего. Зло это? Добро? К каким последствиям может привести? Несколько раз она пробовала повторить опыт на душах животных. Иногда получалось, иногда нет. Со временем сложилось чёткое понимание того, что лежит в основе контроля. Рене обратился к ней «Ваше Величество». Он подчинялся ей при жизни и готов был подчиняться после смерти. Гуамоко пояснил, что даже простейшие разумы зверей на инстинктивном уровне чувствуют короля – верховного владыку – и не могут противиться прямому приказу. Так было всегда, с изначальных времён, ещё когда боги властвовали над тремя континентами.

- Для того чтобы управлять всем этим нужна сильная воля, сильная магия и не менее сильная вера тех, на кого ты хочешь воздействовать. Власть должна быть реальной. Например, трусливый некромант, прячущийся за эльфийской спиной, вряд ли сможет подчинить хотя бы таракана.

- Вера? – Мерль глубоко вдохнула, словно пыталась вобрать в себя суть произнесённого слова. Порой она сама задавалась вопросом, отчего так часто говоря о Мизори люди не могли скрыть печаль, спрятанную за показным торжеством. В синеглазой девушке было нечто особенное, делавшее её большим, нежели очередной узурпаторшей. Этим чем-то была столь простая и вместе с тем редкая вещь – искренность. Мизори Торвальд не обманывала и не притворялась, она избегала интриг, практически все её действия и приказы являли собой стихийные веления души. Она редко оглядывалась на их последствия и очень быстро отказалась от попыток казаться не тем, кем является. Облачение Тёмной Властительницы она носила с удовольствием и с не меньшим удовольствием наслаждалась властью и благами, что давала эта власть. Её приказы часто были вздорными, излишне наивными, либо напротив, чересчур суровыми, но это были именно её приказы, а не продукты дипломатической игры аристократических родов или вымученные политические решения. Мизори Торвальд была искренней со свой страной и людьми, и они это чувствовали, отвечая честностью на честность, преданностью на преданность, жадностью на жадность. Чего уж говорить, сама эльфийка стала жертвой этого странного обаяния свободной и сильной девушки, рядом с которой каждый мог почувствовать себя счастливым не смотря ни на что.

Эльфийка улыбнулась, но тут же задумалась. Бессердечная Гризельда ведь была очень даже властной, не менее волшебной и всеми признанной. Но никаких сведений о том, чтобы она пользовалась возможностями артефакта, не было ни у Клауса, ни у Гуамоко. Пока она думала, Мизори продолжала свой рассказ. В процессе своих экспериментов ей удалось выяснить, что первоматерия живых существ довольно питательна, впитывая их, пустая оболочка Торвальд на короткое время становилась более сильной. Теоретически Мизори даже могла попробовать вернуться к жизни. Из уроков истории она помнила чары воскрешения, которые использовали жрецы ещё до Последней Войны. Правда, в те времена не было подобных ей элементалистов, и эксперимент мог кончится плохо. Насколько плохо, Мизори не знала, из той же теории следовала низкая вероятность гибели всего Континента по её вине.