След бури

Когда почти совсем рассвело, Млада стала терять надежду на то, что Бажан придёт. Кто знает, что ему могло помешать забрать треклятый посох? Она уже обдумывала, куда двинуться с сестрой и вельдским волхвом, на измождённых лицах которых было написано, что они точно откуда-то сбежали. Ведана затравленно и мрачно зыркала по сторонам, а Зорен разукрашен, будто его лошадь промеж глаз лягнула. Любой стражник в любой деревне тут же заинтересуется такими путниками, а если гневный приказ князя об их поимке разлетится по окрестностям, скрыться будет и вовсе негде.

Проклятый день! Проклятый посох и Корибут! Млада глянула на прижавшегося к каменной опоре Зорена. Сейчас все его слова опять начинали казаться полнейшей брехнёй. Но волхв теперь уже не походил на охваченного злым огнём полубога, которым виделся во время того жертвоприношения в лагере. Он был просто бледным мужчиной, изрядно похудевшим за время недуга, со следами побоев на лице. Её, Млады, справедливых побоев. Но, наверное, и те, кто пытался допросить его позже — добавили что-то от себя.

Будто почувствовав её мысли, Зорен открыл глаза и посмотрел из-под полуприкрытых век. Подышал на ладони и закутался в плащ сильнее.

Скрипнули, открываясь, городские ворота. Зашуршал снег, и голоса стражников ворвались в тишину заснувшей под снежным покрывалом долины. Проехала повозка и, покачиваясь, исчезла в мутной пелене. Млада выждала ещё немного, пошевелилась и стряхнула с плеч снег. Пора идти. Не сидеть же здесь до следующей ночи. Того и гляди, округу начнут обшаривать, когда станет известно, что пленники сбежали из темницы.

На мосту послышался скрип шагов. Мужчина, фигуру которого скрывал длинный, до пят, плащ с богатым собольим воротником, спускавшимся аж ниже плеч, прошёл чуть вперёд. Он огляделся, пробормотал что-то едва слышно и снова повернул к мосту, пригибая голову под снегопадом. За его спиной на перекинутом поперёк груди ремне был закреплён завёрнутый в мешковину длинный посох. Наконец-то!

Млада дёрнула за рукав задремавшую было Ведану и вышла из укрытия. И, только подойдя ближе, поняла, что пришедший мужчина — не Бажан.

Хальвдан скинул с головы капюшон, стряхивая снег, и обвёл взглядом вставших за спиной Млады сестру и волхва. Затем обтрусил плечи и усмехнулся, прищурившись.

— Эх, хороши спутнички, — он похлопал перчатками друг о друга. — Учти, Млада, я этих дохляков из сугробов вытягивать не буду. И придушу волхва, если по моему уразумению он что-то сделает не так. Так что под твою ответственность он здесь, а не догнивает в темнице.

— Что ты здесь делаешь, воевода? — хмуро процедила Млада.

Мало ей забот, чтобы ещё всю дорогу терпеть Хальвдана и его издёвки. Бажан, верно, посмеяться над ней решил или хоть как-то наказать?

Воевода пожал плечами.

— Мы с Бажаном решили, что он останется в детинце. Успокаивать Кирилла у него всегда получалось лучше, чем у меня. А кнез, уверен, будет в бешенстве, когда узнает, что ты сбежала с его посохом, пленниками… и воеводой. До того, как он проснётся после сонного снадобья Лерха, у нас ещё есть немного времени. Так что нечего тут стоять, как четыре сосны в поле. Надо добраться до ближайшей конюшни. Там возьмем коней. Уводить их из княжеской я не рискнул. Много глаз вокруг. А там в Беглицу как можно скорей. Припасов подсобрать.

— Воевода, ты… — Млада не успела до конца придумать, что сказать, настолько возмутило её появление Хальвдана. К тому же с недосыпа голова была лёгкой и пустой, как глиняный кувшин. Тут уж не до красноречия.

— У тебя ещё будет много времени, чтобы поблагодарить меня за помощь, — воевода снова накинул на голову капюшон и дёрнул бровью. — А уж я пока придумаю, как ты можешь это сделать.

Он отвернулся и пошёл по запорошенному Южному тракту. Млада некоторое время смотрела ему вслед, прислушиваясь к тому, как колотится её сердце. Махнув Ведане и Зорену, она двинулась за Хальвданом, пока ещё тот не успел совсем затеряться в рябой снежной мути.

— Думается мне, уж лучше бы я остался в темнице, — усмехнувшись, вздохнул волхв за плечом.

Млада только бросила на него мрачный взгляд, но мысленно согласилась с тем, что умереть сейчас было бы, пожалуй, куда лучше.

Глава 19

Кирилл медленно открыл глаза, и голову тут же прострелило болью где-то в темени. Он сжал зубы и провёл ладонью по лицу. Убить бы Хальвдана. Только он умеет сделать так, что не успеешь опомниться, как уже за разговором с ним надерёшься до поросячьего визга. А верегу хоть бы что.

Свет казался слишком ярким, хоть на улице было, кажется, пасмурно. Во рту стоял мерзкий привкус каких-то трав. Кирилл, чуть покачиваясь, дошёл до стола, на котором стоял кувшин со свежей водой, и, не утруждая себя тем, чтобы взять чарку, припал губами прямо к его шершавому глиняному краю. Прохладная струя потекла по подбородку и шее за шиворот. Тело продрал озноб.