След бури

Краснобай уже прошёл мимо, и почти стих скрип его шагов, как донеслись в спину Младе слова:

— Ты береги князя. Ему это понадобится. Ой как понадобится…

Она обернулась, но сказителя и след простыл, будто бы давно уж он скрылся вдалеке. Может, в Ракитке его встретят радушнее.

И не успела ещё Млада дойти до оставленной после сна палатки, как тишину нарушил далёкий стук копыт по снегу. Он нарастал, торопливый и несущий в себе предчувствие неладного. Затем безмолвие разрезали отрывистые приказы на верегском и немерсокм, обращённые, видно, к дозорным.

Первым перед Младой возник Хальвдан, растрёпанный от скачки и злой до крайности. Он лишь мельком глянул в её сторону и прямиком направился к шатру князя.

— Здрав будь, воевода, — громко поздоровалась она.

Верег придержал шаг.

— И тебе не хворать. Мне тут сказали, древнеры вчера соизволили пожаловать?

Млада кивнула, подходя ближе.

— Уже к ночи.

— Много?

— Полтыщи человек или чуть меньше.

Хальвдан выругался сквозь зубы и пошёл дальше. За ним потянулись и его ватажники. Казалось, они едва передвигают ноги. Знать, воевода заставил их провести в седле всю ночь без продыху. О том говорил и измученный вид коней, которых отроки уводили прочь.

А вот с верегским отрядом, похоже, никого больше не приехало. Стало быть, ополчение они так и не отыскали. Но и, судя по тому, как скоро вернулись, далеко на восток забираться тоже не стали. Что же заставило их повернуть обратно?

Млада сильнее запахнулась в кожух, втягивая голову в воротник, догнала Вагни и пристроилась вслед за ним. Когда они ещё только подходили к шатру Кирилла, оттуда раздался его негодующий возглас, но тут же прервался спокойным и усталым голосом Хальвдана. О чём они в этот миг говорили, невозможно было разобрать. Только сразу стало понятно, что никаких хороших вестей верег не принёс. Встревоженный Бажан, наспех накидывая на плечи кожух, прошёл из своего шатра в княжеский. За ним семенил отрок, который, видно, и сообщил ему о приказе явиться к правителю. Разговоры и вовсе утихли, скатившись в неразборчивое бормотание.

Всеобщее беспокойство нарастало с каждым мгновением. Кмети выбирались на улицу, хмурясь спросонья и озадаченно переговариваясь. Некоторые подходили к верегам, которые полукольцом выстроились у старшинских шатров, чтобы узнать, чего князь так разъярился, но те только мотали головами на все расспросы и огрызались на особо настойчивых.

Млада тоже решила попытать счастья и обратилась к сотнику Вагни.

— Что стряслось? — спросила она, зябко потирая ладони и кивая на шатёр князя.

Обычно приветливый верег только мрачно глянул, повёл плечом и отвернулся.

— Покамест не велено ничего говорить.

— Да ну? Неужто и мне не скажешь? — Млада лукаво прищурилась и улыбнулась. — Я не из болтливых. Знаешь ведь.

Тот ещё раз смерил её взглядом и вздохнул.

— И тебе не скажу, Млада, — его акцент вдруг стал заметнее. — Не надо на меня так смотреть.

Вот ведь какой упрямый. Но осуждать воинов не было смысла. Все они выполняли приказ своего предводителя. Млада ещё немного постояла у Вагни над душой, ловя на себе недовольные взгляды, и ушла, так и не дождавшись, что его самообладание лопнет.

Воеводы же вместе с присоединившимися позже тысяцкими засели у правителя надолго. Чуть погодя отроки отнесли им обильный завтрак. Вереги, отлучаясь ненадолго и сменяя друг друга, держали караул, не подпуская никого и близко к месту совета. А об ополчении по-прежнему не было никаких вестей. Казалось, что кмети уже готовы четвертовать воинов Хальвдана, чтобы те хоть что-то рассказали; они кружили поблизости и бросали на верегов угрожающие взгляды. Но те делали вид, что ничего не замечают. Несколько раз вспыхнули стычки, но окончились только яростными толчками друг друга в грудь и громкой бранью.

Млада ещё пару раз подходила к Вагни, но тот с всё более возрастающим раздражением отмахивался от неё.

Ещё спустя некоторое время до полудня Лешко выскочил наружу и, подбежав к собравшимся у одного из потухших кострищ древнерам, передал Маху приказ явиться к старшинам. Тот переглянулся с товарищами и без возражений последовал за отроком. Кмети насторожились, как один, провожая его взглядами.

Поначалу разговор в шатре оставался таким же тихим, но затем Мах хрипло выкрикнул:

— Вы что, белены все объелись?! — и широким шагом вышел на улицу, гневно откинув в сторону полог.

— Разве тебе разрешили уходить? — догнал его насмешливый голос Хальвдана, и тот тоже показался из полумрака шатра. Прищурился от яркого солнца и добавил: — У меня ваша паскудная древнерская природа доверия не вызывает. И не гляди, что Краснобай вас намедни мёдом поливал. Скажи спасибо своему отцу и дядьке Могуте.

Мах остановился и повернулся к воеводе. Обвёл недобрым взглядом остальных вышедших вслед за ним старшин.