След Фата-морганы

Я сбежала вниз по лестнице, где в подземелье рядом с тюрьмой у нас располагался репетиционный зал. Там упражнялся оркестр, заодно усложняя жизнь заключенным.

Я прошла по коридору, ежась от сырости и проклиная стражу. Ни один не попался навстречу! За что кормим бездельников? Дверь в репетиционный зал я распахнула пинком ноги. Дверь пронзительно заскрипела и явила взору комнату с двумя рядами факелов на стенах, грудой нотных пюпитров в углу и с огромным портретом композитора Гуди, на цепях подвешенном к закопченному потолку. На оркестровом помосте стоял наш дирижер маэстро Талад, но палочку свою он держал почему-то в зубах, а не в руках. Лицо маэстро сияло неестественной белизной, обычно накрученные усы обвисли, а руки он заложил за спину точно, как Гуди на портрете. У ног маэстро стоял маленький пузатый бочонок, на сдвинутой крышке которого горела свеча. Больше в зале никого не было.

Поза дирижера показалась мне странноватой, на цыпочках я подошла поближе, заглянула вначале в безумно вытаращенные глаза маэстро, а потом в бочонок. Так и есть. Порох. Затаив дыхание, я бережно сняла свечу, задвинула крышку и поставила свечу обратно. Палочка выпала из зубов дирижера.

— Ради бога, леди, — сказал он необычайно хриплым голосом. — Развяжите мне ноги.

Только теперь я заметила тонкий шнурок, оплетающий лодыжки нашего маэстро, да и руки, видимо, тоже. Это как-то не возбудило во мне жалости (в свое время он изрядно надоел мне уроками музыки).

— Где ваш оркестр, маэстро?

— Я не виноват, леди. Музыканты заперлись в караулке. Этот негодяй обещал подорвать нас всех!

Нет, не буду любить музыкантов. Бежать, как стало баранов, и от кого?! От кого, кстати?

Вытаращенные глаза маэстро повернулись влево, и я тоже невольно поглядела влево. честно говоря, было на что посмотреть. Рост — метр девяносто, не меньше. Плечи, как у гладиатора, талия танцора, божественный профиль, а глаза… Тьфу, как у врага государства! За спиной злодея прятался какой-то гнусный старикан. Да это же Дану Алисо! Как же так?! Что такое? А как же наша казнь?!

— Кого я вижу? — удивленно вскинул брови незнакомец. — Принцесса Зноя? кстати.

— Стража!

Мой крик породил кошмарное эхо и пошел гудеть под сводами зала многоголосыми перекатами. Акустика все-таки отменная.

Незнакомец небрежно швырнул на пол связку ключей.

— Я их по камерам рассовал, не беспокойтесь.

Один справился со всей стражей и полуторным составом оркестра? Ни-че-го себе! Не слабо!

— Все равно вы отсюда не выберетесь, — ехидно заметила я. — Лучше сдайтесь добровольно.

— А вы зачем, милая принцесса? Вы меня проводите.

Он вытащил из кармана кольт сорок пятого калибра. У меня от возмущения горло перехватило, и пару секунд ничего кроме жалкого «ва-ва-ва» выговорить я не могла. Кольт? Сорок пятого?! Идиот!

При виде кольта маэстро тихо повалился в обморок. Я его понимаю, у меня самой колени задрожали, но так же нельзя! Я перевела дыхание и сказала тихо:

— Вы не станете стрелять в женщину.

Незнакомец опешил:

— Я не стану? Да, верно, не стану. Черт, что же делать?!

Не дожидаясь, пока его осенит, я метнулась к двери. Кольт выстрелил. Пуля свистнула у меня над ухом, ударила в стену и расколола факел. Я замерла.

— Я еще не насладился вашим обществом, — мягко сказал незнакомец.

Все равно дальше двора ему не прорваться, к чему трепыхаться. Я постаралась улыбнуться полюбезнее:

— Вы приглашаете меня на свою казнь?

Он на мгновение опешил:

— На казнь? Да нет, как будто бы. Всего лишь на прогулку.

Я улыбнулась настолько приветливо, что растаял бы даже айсберг.

— Очень мило с вашей стороны, — и подумала: «Интересно, дежурит ли на крыше хоть один снайпер?» Папа периодически сажает их туда для отстрела ворон. С тех пор, как одна птичка нагадила ему на корону, папа предпочитает, чтобы сверху падали дохлые вороны, а не помет.

— Позвольте предложить вам руку, — незнакомец изогнул руку кренделем и склонился в вычурном поклоне, ухитряясь при этом не сводить с меня револьвера.

Ладно-ладно, я тебе это припомню. Пять тысяч жареных каракатиц я скормлю тебе прежде, чем ты умрешь!

Я положила руку на сгиб его локтя и послушно засеменила к двери. Старый хрыч Алисо поплелся за нами.

Как этот камикадзе сюда проник?! Как он прошел охрану?! В нашем дворе нет ни единого деревца, газоны регулярно подстригают. Цветы сажают исключительно стелющиеся, чтобы стрелок не мог спрятаться на клумбе, в единственный фонтан папа посадил шпика с подзорной трубой. Посты у нас расставлены через каждые десять метров. Здоровенные гренадеры в лиловых мундирах и шапках из меха ондатры. У каждого громадное ружье в особом стояке, чтобы не портить полировку приклада. У каждого — двойной подбородок, чтобы не позорить королевскую кухню, и начищенные до блеска сапоги. Орлы!