След крови

– О горе! – послышалось хриплое кваканье Пустеллы, которая ковыляла позади экипажа, вся покрытая пылью, будто привидение.

– Я просто разогревал свой певческий голос, – объяснил Борз. – Итак, «Ночь наемного убийцы», оригинальное сочинение Борза Нервена. Слова Борза Нервена, музыка Борза Нервена. Исполняется…

– Пой уже, или умрешь, – сказал Крошка Певун.

                      Мрачна ночь в сердце города Малаза,
                      Тьмой небо скрыто, тьма струится вниз,
                      Такая темнота, что неподвластна глазу,
                      Вот где-то стражник крикнул: «Берегись!»

                      Но крик его и слабым был, и зряшным,
                      На улицах не увидать людей,
                      Калам Мехар карабкался на башню,
                      Презрев соблазны лестниц и дверей.

                      Императрица корчилась в веселье,
                      Жестоких пыток намечая план.
                      Но слышен стон – подействовало зелье,
                      Что ей поднес безвестный шарлатан.

                      Покинув трон, Ласин по коридорам
                      Спешит в исписанный проклятьями клозет,
                      Дерьмо струится яростным напором
                      И пахнет так, что больше мочи нет…

– Императрица что, на толчке сидит? – спросил Тульгорд Виз. – У нее понос?

– В том-то и вся суть! – ответил Борз. – Все поют про королей, принцесс и героев, но никто никогда не упоминает про естественные отправления. Я представляю общественности Безумную Императрицу в тот момент, когда она наиболее беззащитна, понял? Чтобы вызвать к ней больше сочувствия и напомнить слушателям, что она такой же человек, как и любой другой.

– Об этом и так все знают, – заявил Тульгород, – и никто не желает слышать подобное в какой-то клятой песне о наемных убийцах!

– Я описываю антураж!

– Пусть продолжает, – сказал Крошка и предостерегающе нацелил палец на Борза. – Но никаких больше этих… естественных отправлений!

                        Как ливень с неба и еще сильнее
                        Его обдал премерзостный поток.
                        Калам утерся, горько сожалея,
                        Что полотенца впрок не приберег.

                        «Ты, о Ласин, ты проклята богами!»
                        Над головой во тьме зияет щель,
                        Вот в скользкий край он вцепится руками
                        И через миг свою настигнет цель!

                        «Минули дни, как грозною убийцей
                        Острила когти ты, несла ударов град,
                        Теперь на стульчаке приходится трудиться,
                        Редеют волосы и непослушен зад…»

– Я же сказал…

– Это часть истории! – пискнул Борз Нервен. – Ничего не могу поделать!

– Императрица, похоже, тоже не могла, – буркнул Апто.

                        По трубам он карабкался упорно,
                        Надеясь на другой, удобный путь,
                        Мечтая свет узреть средь ночи черной,
                        И выбраться, и чуть передохнуть.

                        Качнулись своды розовой пещеры,
                        Калам забился средь мохнатых червяков
                        И закричал, рассерженный сверх меры:
                        «Ну я дурак! И вечно был таков!!»

                        Имперский коготь в численном составе
                        Императрица лично родила:
                        Такие слухи, несомненно, правы,
                        Ну а Каламу главная хвала!

                        Он первым в той пещере появился
                        И первым расписался на стене.
                        С тем фактом я охотно согласился,
                        Ведь не пришлось там оказаться мне!

Представьте, если способны, ту тишину, что наступила после исполнения «Ночи наемного убийцы». И поныне, спустя многие годы, я тщетно пытаюсь найти слова, чтобы ее описать, но мне удается лишь униженно подползти чуть ближе, и с губ моих срывается невнятное бормотание. Я помню только, что все мы остановились, но окружавшие меня лица походили на размытые пятна, за исключением Пустеллы, которая возникла из облака пыли, улыбаясь почерневшими губами, и произнесла:

– Спасибо, что подождали!