След мстителя

— Ну, было еще несколько человек. Старые ее приятели, с кем она дела вела.

— А эти были… Ну, которые ей покровительствовали, из мафии?

— Кого вы имеете в виду?

Она глядела на него удивленно. Он воззрился на девушку не менее изумленно… Прямо как будто тест на степень наивности сдавали.

— Как кого? Мне ведь Павлик рассказывал, когда мы с ним в первый раз виделись. Что ей кто-то «крышей» служил, а потом от нее отрекся.

Глаза Анастасии тревожно вильнули. Этого было достаточно.

Харченко решительно отставил кофе. Отодвинул рюмку с коньяком, к которому не прикоснулся. И заговорил с девушкой уже иначе: жестко, четко, с напором.

— Слушай меня внимательно, Стася. Я уже старый, много чего пережил, меня жизнь немало потрепала. Поэтому учти, что ты еще слишком молода, дорогуша, чтобы меня пытаться вокруг пальца обвести. Я про тебя знаю намного больше, чем ты можешь себе представить. И уж подавно, чем тебе хочется. Во всяком случае, я сейчас совершенно четко знаю, почему ты меня не выдала. И не выдашь, кстати. Так что не надо пытаться строить из себя наивненькую девочку. Тебе это удается блестяще, я тебе поначалу даже поверил. Но только сейчас, милая моя, такая позиция ни к чему хорошему не приведет. Мне плевать на то, что у вас с Анной было интимного. А вот о криминальных делах подробности тебе придется мне выложить.

Анастасия сжалась. Сарафан впереди оттопырился. В вырезе топорщились ее крохотные грудки. Девушка начала понимать, что Александр и в самом деле знает гораздо больше, что он еще не остановился в своем мщении. А главное — она может стать источником информации для сурового собеседника. Она знала, что убивать он умеет, значит, наверное, умеет и пытать.

Теперь девушка глядела на этого мужчину, которого час назад считала подконтрольным себе, как на палача. Со страхом. На ее верхней губке заблестели меленькие капельки.

Эффект был достигнут. Уловив это, Харченко резко сбавил тон:

— Стасенька, милая, ты что же это так испугалась? Ну прости, я не хотел тебя напугать…

Он уже стоял возле нее на одном колене, слегка приобняв за плечи и поглаживая по коротеньким волосам.

— Успокойся, все, все. Молчу, больше об этом говорить не будем.

Не поднимаясь, хозяин долил ей коньяку в рюмку, подвинул к ее руке. Девушка качнула головой, отказываясь. Проговорила робко:

— Мне пора на работу.

«Еще минут десять вполне может посидеть», — прикинул Харченко. Но сказал совсем иное:

— Конечно, конечно, работа прежде всего.

Поднялся. Чуть подался в сторону, чтобы не мешать ей выбраться из-за стола. Но едва она напряглась, чтобы встать, негромко сказал:

— Только Борисевичу звонить не советую.

Она рухнула на табуретку. Посмотрела на Александра с ужасом. Наткнулась на мягкий, веселый взгляд.

— Договорились?

Мужчина легко провел ладонью по ее волосам. Потом остановил руку у нее на затылке, крепко зафиксировал голову. Резко наклонился и уставился глаза в глаза.

— А теперь говори быстро, четко, ясно! Борисевич на похоронах был?

Не в силах оторвать взгляд от его глаз, Анастасия отвечала едва ли не эхом. Так же быстро, как Александр задавал вопросы.

— Был.

— Соломон?

— Не был. Он сейчас за границей.

— Анастас?

Она на мгновение припоздала с ответом. После паузы произнесла:

— Не видела.

— Кто еще был из этой кодлы?

— Маркел. Стас. Лизанька…

Анастасия говорила словно загипнотизированная.

Александр ее отпустил. Выпрямился.

— Вот и все. Видишь, как все просто?

Он сел на свое место. Поднял рюмку, смочил пересохшие губы коньяком. Произнес чуть насмешливо:

— За наше дальнейшее сотрудничество!

Анастасия тряхнула головой, словно от наваждения пыталась избавиться, и резко опрокинула свою рюмку в рот.

С этого момента беседа приобрела совершенно неожиданную для Александра направленность.

Анастасия заговорила… Он никак не ожидал от нее такого тона. Девушка говорила жестко, с прищуром, словно в прицел глядя на него:

— Ну ты даешь! В первый раз встречаюсь с таким, как ты!.. Но только, Саша, со всеми тебе все равно не совладать. В одиночку.

Пораженный такой переменой тона, Харченко постарался этого не показать:

— То же самое мне говорил и Герман. Но, как видишь, жив я, а не он!

— Герман — не Борисевич!

— Ну так ведь и я не Павлик.

Он ожидал, что при упоминании о любовнике Анастасия как-то покажет свое огорчение. Но она усмехнулась жестко и цинично:

— Это точно, ты не Павлик.

Девушка поднялась из-за стола. Шагнула в коридор:

— Позвонить можно?

Ошарашенный такой переменой, хозяин кивнул. Она подняла трубку, быстро настучала номер.

— Валерия Константиновна? Анастасия. Валерия Константиновна, вы уж там пока без меня немного поруководите. Хорошо? Я немного задержусь… Спасибо. Что у нас там? Да… Да… Хорошо. Это я возьму на себя. Что еще?.. Так… Пусть Ашот свою задницу поднимет и сделает… Короче, все решайте сами. До встречи!

Анастасия вернулась к столу. Теперь она уже не выглядела прилежной отличницей. В глазах ее горел огонь. С таким взглядом на кон ставят последнее бабушкино колечко. Или «гусарскую рулетку» объявляют.

— Ну что, Михалыч, — смотрела весело и открыто. — Наливай! Разговор есть.