След памяти

Это разочарование побудило Керанса предупредить Бодкина, что Стренджмен может выместить свою досаду на нем. Но когда на следующий день в начале вечера Керанс вновь посетил экспериментальную станцию, он обнаружил, что доктор Бодкин исчез. Кондиционер истратил все горючее, и прежде, чем покинуть станцию, Бодкин открыл окна. Теперь в помещении стоял тяжелый запах.

Любопытно, что исчезновение Бодкина мало обеспокоило Керанса. Погруженный в себя, он решил, что биолог двинулся на юг в поисках другой лагуны.

Беатриса, однако, все еще находилась здесь. Как и Керанс, она была постоянно погружена в мечты. Днем Роберт редко видел ее: она обычно оставалась в постели. Но по вечерам, когда становилось прохладнее, она всегда спускалась из-под своего навеса среди звезд и присоединялась к Стренджмену и его пиратам. Она равнодушно сидела рядом с ним на диване посредине улицы в своем синем вечернем платье, и волосы ее украшали три или четыре диадемы, которые Стренджмен похитил в одном из ювелирных магазинов, а грудь ее скрывалась среди массы сверкающих цепей и ожерелий, как у безумной королевы в драме ужасов.

Капитан обращался с ней со странной почтительностью, но не без оттенка враждебной вежливости, как будто она была племенным тотемом, ответственным за удачу и хороший ход дел, власть которого и влечет, и тяготит. Керанс старался находиться рядом с ней. В тот вечер, когда исчез Бодкин, он наклонился к ней через груду диванных подушек и сказал:

— Беа, Алан ушел! Старый Бодкин. Он виделся с вами перед уходом?

Глядя на пылавшие на площади костры и пляшущих негров, девушка сказала:

— Прислушайтесь к барабанному бою, Роберт. Как вы думаете, сколько тут солнц?

Выглядящий более дико, чем когда-либо, после танца среди лагерных костров, Стренджмен растянулся на диване. Его лицо было белым как мел. Опираясь на локоть, он смотрел на биолога, сидевшего рядом с ним.

— Знаете, почему они боятся меня, Керанс? Адмирал, Великий Цезарь и остальные. Я раскрою вам свой секрет. — Он перешел на шепот: — Они считают меня мертвецом.

Захохотав, он опрокинулся на диван.

— О Боже, Керанс! Что мне делать с вами? Выйдите из своего транса, черт побери! — Он посмотрел на приближающегося Великого Цезаря, который отбросил мертвую голову крокодила. — Что? Песня для доктора Керанса? Великолепно! Вы ее слышали когда-нибудь, доктор? Тогда послушайте, это баллада о Мисте Костлявом.

Прочистив горло, размахивая руками и жестикулируя, огромный негр начал глубоким гортанным голосом:

— Миста Костлявый любил сухопарых,
Худую девчонку нашел,
Не толще девчонка банана,
От чувства с ума он сошел.

Хитрей трех пророков, она приказала
Купаться в змеином вине,
Крещеньем хозяин болот аллигатор
Остался доволен вполне.

Миста Костлявый поехал рыбачить
В заливе с другим рыбаком
И вынул он свой черепаховый камень
И с ним поменялся тайком.

О, это была превосходная штука, —
Такой не придумать святым.
В обмен он девчонку не толще банана
За камень навек получил

Ликует на радостях Миста Костлявый
Но молвят пророки ему:
«Не будет тебе с сухопарою счастья,
С худой жизни нет никому»

Но Миста Костлявый не внял наставленью,
Он сам мудрым стал, как змея
И он станцевал для возлюбленной верной
И дом в два банана собрал

Вдруг Стренджмен с внезапным криком вскочил с дивана и побежал мимо Великого Цезаря к центру площади, указывая на вершину стены, составлявшей часть периметра лагуны. На фоне темнеющего неба там была видна маленькая квадратная фигура доктора Бодкина, медленно пробирающегося среди нагромождений упавших стволов к устью протока, соединяющего водоемы. Не зная, что его видят снизу, он открыто держал в руках маленький деревянный ящик с привязанным к нему горящим бикфордовым шнуром.

В испуге Стренджмен закричал:

— Адмирал, Великий Цезарь, хватайте его, у него бомба!

В панике все, кроме Беатрисы и Керанса, бросились бежать. Справа и слева загремели выстрелы. Бодкин неуверенно остановился, огонь запального шнура заискрился у его ног. Затем он повернулся и пошел по краю заграждения.

Керанс вскочил на ноги и побежал за остальными. Когда он достиг стены плотины, Стренджмен и Адмирал взбирались по пожарной лестнице, над их головами громыхнуло ружье Великого Цезаря. Бодкин оставил бомбу в центре и уходил по крышам.