След памяти

Ухватившись за последнюю ступеньку, капитан взлетел на дамбу, в несколько прыжков добежал до бомбы и перебросил ее в наружный залив. Когда замер всплеск, снизу раздались крики одобрения. Переведя дыхание, Стренджмен расстегнул куртку и извлек из кобуры короткоствольный пистолет тридцать восьмого калибра. Зловещая улыбка застыла на его лице. Подстегиваемый криками моряков, он двинулся, за Бодкиным, который в этот момент добрался до экспериментальной станции.

Керанс, оцепенев, слышал невнятные крики. Он вспомнил предупреждение Бодкина и подумал, что Стренджмен может насильно увлечь его, Роберта, своим отрядом. Он медленно побрел обратно на площадь, где на груде диванных подушек все еще сидела Беатриса, а рядом с нею на земле валялась голова аллигатора.

Подойдя к девушке, он услышал чьи-то приближающиеся шаги. Оглянувшись, он увидел Стренджмена, чьи губы по-прежнему искажала зловещая улыбка. Великий Цезарь и Адмирал следовали за ним, уже сменив ружья на мачете, а остальные члены экипажа развернулись, окружая Керанса.

— Со стороны Бодкина это было очень глупо, не правда ли, доктор? И слишком опасно. Этот проклятый старик чуть не потопил нас. — Капитан остановился в нескольких шагах от биолога, угрюмо глядя на него. — Вы хорошо знали доктора, я удивлен, что вы не предвидели этого. Не знаю, следует ли мне предоставлять шансы на выживание сумасшедшим биологам?

Он жестом дал знак Великому Цезарю, но в этот момент Беатриса вскочила на ноги и подбежала к нему.

— Стренджмен! Ради Бога, хватит! Остановитесь, мы ничем не повредим вам! Ведь здесь все ваше!

Она разорвала, сдернув с шеи, свои ожерелья и цепи, сорвала с волос диадемы и бросила их на землю перед капитаном. С искаженным от гнева лицом, Стренджмен швырнул их в канаву, а Великий Цезарь, став за Беатрисой, поднял над ее головой мачете.

— Стренджмен! — Девушка ухватила его за лацканы и чуть не повалила на землю. — Вы белый дьявол, да оставьте же нас одних!

Капитан вырвался и тяжело, со свистом задышал сквозь зубы. Он дико смотрел на растрепанную женщину, стоявшую на коленях среди разбросанных жемчужин, и уже хотел было махнуть Великому Цезарю, но тут внезапная судорога исказила его правую щеку.

Он замер, неспособный справиться со спазмом. На мгновение лицо его застыло в гротескной гримасе, как у человека, страдающего столбняком. Неуверенный в приказании своего хозяина, Великий Цезарь заколебался, и Керанс отступил в тень парохода.

— Отлично! Боже, что за!.. — Стренджмен что-то пробормотал про себя и поправил одежду. Тик прекратился, и он медленно кивнул Беатрисе, как бы предупреждая ее, что всякое дальнейшее заступничество опасно для ее жизни, затем рявкнул что-то Великому Цезарю. Мачете полетели в сторону, но прежде чем девушка смогла сказать слово, вся банда бросилась на Керанса с кулаками, дико крича.

Доктор биологии старался уклониться от драки, решив, что это грубое развлечение вызвано необходимостью снять напряжение после убийства Бодкина. Он перескочил через диван Стренджмена, когда матросы приблизились к нему, но обнаружил, что путь к отступлению отрезан Адмиралом, который переступал с ноги на ногу в своих белых теннисных брюках, как танцор.

Внезапно он прыгнул вперед и сбил Керанса с ног. Тот тяжело опустился на диван, и тут же дюжина коричневых рук схватила его за шею и плечи и опрокинула на покрытую булыжником мостовую. Он безуспешно пытался освободиться. В просвете между телами нападавших он увидел Беатрису и Стренджмена. Крепко схватив девушку за руку, капитан тащил ее вверх по трапу.

Большая шелковая подушка закрыла лицо Роберта, и тяжелые кулаки начали выбивать барабанную дробь на его спине и шее.

12. Праздник черепов

— Праздник черепов!

Подняв кубок в мерцающем свете и пролив его янтарное содержимое на одежду, Стренджмен испустил крик радости и спрыгнул с фонтана, когда телега свернула в сторону. Ее везли шесть потных обнаженных по пояс матросов, впрягшихся в нее. Прогрохотав по булыжникам площади, по горячей золе и угольям костров, она, наконец, стукнулась о край помоста и вывалила свой груз к ногам Керанса. Немедленно рядом с ним образовался поющий круг, коричневые руки отбивали возбуждающий ритм, белые зубы сверкали, как дьявольские игральные кости, голые пятки отбивали чечетку. Адмирал прыгнул вперед, расчищая путь среди танцующих, а Великий Цезарь со стальным трезубцем, к которому была привязана груда водорослей, наклонился над помостом и с торжественным поклоном швырнул этот ворох в воздух над троном.